Марсианин. Вторжение
Шрифт:
– Мы ничего не можем проанализировать, – сообщил командир. – Сенсоры показывают пустоту. Ни тепловой, ни гравитационной, ни электромагнитной сигнатур. Кроме визуального контакта ничего нет. Ее как будто не существует.
– Но я ее вижу, – Теон чуть сощурил глаза, словно пытаясь заглянуть внутрь этой таинственной искры.
– И мы тоже, – отозвались со станции. – Сделайте еще шаг.
Чувствуя, как учащенно бьется сердце, Теон шагнул вперед. Перед глазами на секунду потемнело. Где-то в глубине сознания возникли непонятные образы, цветовые пятна, сложные
– Что это было? – испуганным голосом спросил он.
– На прямой связи ЦУП. Это профессор Шаоси. Приветствую вас, – услышал он ответ в наушниках. – С этого момента я и наш суперкомпьютер будем вам помогать. Мы не можем сказать в точности, что произошло. У вас зафиксирован короткий и аномально мощный всплеск мозговой активности. Как вы себя чувствуете?
– Нормально. На мгновение все как бы потухло. Потом фигуры всякие перед глазами появились, но через секунду исчезли. Сейчас все нормально.
– Скорее всего, с вами состоялась попытка ментального контакта. Попытка неудачная, потому что вы на нее не ответили. Сейчас надо ждать следующих действий. Протяните руку к источнику света.
Теон медленно начал поднимать правую руку. Точка, мигнув несколько раз, изменила свой цвет на оранжевый. Вокруг нее в пространстве образовались несколько полупрозрачных сфер, находящихся одна внутри другой, и пересекающих их плоскостей и линий, испещренных постоянно меняющими форму и цвет символами и сложными геометрическими фигурами.
– А это что? – задал вопрос Курц, стараясь уследить за быстро меняющимися картинками.
– Секунду, – ответил Шаоси. – Вроде наш искусственный интеллект пытается разобраться. Так. Электронные мозги находят в некоторых элементах отдаленное совпадение с квантовыми структурами, как подтвержденными, так и теоретически возможными.
– И что? – Теон поднял руку и коснулся одного из символов, на мгновение замершего перед его глазами. Символ распался на несколько десятков других. Курц дотронулся до одного из них. Сфера мигнула и вернулась в прежнее состояние хаотичного движения символов, линий и фигур. – Как это все должно работать? – он поймал еще один символ. Тот тоже рассыпался на десяток фрагментов, в которых при наличии фантазии можно было угадать схематические изображения частиц из области квантовой физики. – Какой мне нажать сейчас?
– ИСИН не знает, – ответил профессор. – Наша физика еще не дошла до такого уровня.
– Уровень… Конечно! Они проверяют уровень нашего развития, – прошептал Теон и наугад ткнул пальцем в несколько схем.
Сфера исчезла. Светящаяся точка снова сменила цвет. На этот раз на фиолетовый. Перед Теоном в пространстве повис прозрачный экран, на котором медленно вращались две простенькие атомарные конструкции. Одна была знакома еще с курса химии, другая – неизвестна.
– Это структура атома водорода, – Курц дотронулся до «экрана». Схема приблизилась и, увеличившись в размерах, показала строение атома в деталях: ядро в виде одного протона и вращающийся вокруг него электрон. Он коснулся протона. Схема
После очередного касания возникла молекула воды, а рядом – сложная молекула, которую он однозначно уже где-то видел.
– Это вода. А это что? – спросил он.
– Это метан, – голос Шаоси звучал задумчиво. – По-видимому, они определяют нашу жизненную среду.
– Но причем здесь метан?
– Жидкий метан есть на некоторых спутниках внешних планет Солнечной системы.
– Если они дали нам такой вариант, значит, там тоже может быть жизнь, – предположил Теон.
– Им видней. С метаном будем разбираться позже. Пока выбирайте молекулу воды.
Картинка сменилась снова, на этот раз показав строение Солнечной системы с расположением планет. Между тремя из них, Землей, Сатурном и Юпитером, передвигалась ярко-зеленая метка.
– Они спрашивают, откуда мы. Но почему курсор прыгает по трем планетам. Разве на Юпитере и Сатурне тоже есть вода?
– На самих планетах нет. А вот на их спутниках, Европе и Энцеладе, под толщей льда есть водные океаны. Там вполне может быть жизнь.
Теон протянул руку, чтобы указать на Землю. Но командир экипажа остановил его.
– Стойте. Мы не знаем их намерений. Нельзя им открывать нашу планету. Нажмите Юпитер.
– Да бросьте, капитан. Вы же видите, они идут на контакт. Они не хотят нам зла. Иначе бы давно уничтожили и станцию, и самолет, и меня. К тому же они сами уже указали на Землю, – Курц протянул руку и коснулся третьей от Солнца планеты.
Картинка сменилась на карту звездного неба. Внизу экрана находилась шкала, по которой слева направо медленно двигался курсор. По мере движения курсора менялось расположение звезд.
– Вот тут я ничего не понимаю, – задумчиво проговорил Курц.
– ИСИН анализирует, – Шаоси умолк на несколько секунд. – Так. Это карта марсианского звездного неба. Внизу временная шкала. По изменениям звезд на небе можно определить время. Отсчет начинается четыре миллиарда лет назад. И заканчивается в… Где-то в 2200 году. Точнее не определить. Это наше близкое будущее.
– Если я нажму на отрезок, то по звездной карте они определят сегодняшнее время. Но зачем? При таких технологиях у них должны быть вечные атомные часы, – удивился Теон. –Только на этой шкале я точное время указать не смогу. Здесь нет калибровки.
– Наведите визир на шкалу, – предложил китаец. – ИСИН подскажет вам нужную точку, когда по ней будет проходить курсор.
После того как было введено реальное время, карта звездного неба свернулась и ее место заняла картинка Млечного Пути. На ней было отображено положение Солнечной системы с иконкой, изображающей звезду и планеты, и еще одна яркая пульсирующая алая точка, находящаяся, по галактическим масштабам, совсем рядом. От алой точки в сторону Солнца, выписывая эллипс, тянулась узкая линия. Она то пропадала, то появлялась на несколько секунд.