Марсианин. Вторжение
Шрифт:
– По-моему, сеанс закончился, – с грустью в голосе он констатировал очевидное. – Какие будут инструкции?
– Оставайтесь на «монолите», – раздался в наушниках голос капитана. – Когда он закончит подниматься, мы дистанционно включим реактивные двигатели экзоскелета. Они вас выведут в точку подбора «Персеем».
– Может лучше на капсуле? – предложил Курц. – Я еще могу спрыгнуть и спокойно дойти до нее.
– Нет. Капсула останется на Фобосе. Там запас воздуха. Он может понадобиться позже. Используйте реактивные двигатели экзоскелета. Это не обсуждается, – голосом, не принимающим возражений, заявил капитан.
– Нет так нет, – без особого сожаления вздохнул Теон. Ему поскорее хотелось попасть на борт орбитальной станции, просмотреть записи своего
* * *
У выхода из стыковочного блока Теона встречал весь свободный экипаж. Отбившись от рукопожатий и поздравлений возбужденных коллег, он сразу же проплыл в модуль управления, где командир корабля что-то обсуждал с ЦУПом.
– Как он? – спросил миллиардер.
– Сами посмотрите, – кивнул тот на экран и увеличил одно из окон. Картинка шла с орбитального аппарата, находящегося в сорока километрах от Фобоса. За ковчегом в сторону Марса протянулся длинный шлейф, часть которого уже светилась от контакта с его разряженной атмосферой. – Ковчег приступил к сбросу груза. Интенсивность – несколько сотен капсул в секунду. Посев идет ровным веером вдоль экватора. Если наши расчеты по количеству капсул верны, то он сбросит все за несколько оборотов.
– Если следовать логике картинок с «монолита», после сброса ковчег должен двинуться в сторону точки Лагранжа.
– Верно, – кивнул командир. – Это в миллионе километров от Марса в сторону Солнца. А мы останемся висеть здесь, на орбите. Получается, что отсюда мы вряд ли сможем контролировать то, что будет происходить на Фобосе. Я тут просчитал, нам нужно изменить орбиту станции на очень вытянутую эллиптическую, тогда при небольшой корректировке двигателями мы будем за каждый оборот проходить возле объекта и хоть что-то сможем сделать. Проблема в том, что полный оборот при такой орбите будет длиной в три месяца, а время эффективного пребывания у объекта – всего пару дней.
– Орбита с такими параметрами ничего толком не позволит сделать, – Теону вдруг пришла в голову неожиданная мысль. – А может нам вернуть «Зевс»? Он отошел от нас всего на неделю. Это шестая часть пути к Земле. Буксир вернется, подцепит орбитальную станцию и оттянет ее в точку Лагранжа. Там мы подождем Фобос, скорректируемся, чтобы не мешать ему занять свое место, и зависнем рядом.
– Хорошая мысль, – кивнул командир. – Но такое решение в корне меняет полетный план, так что принимать его будет Земля.
– Конечно. Думаю, они там понимают, что потерять пару недель лучше, чем потерять почти четыре месяца, пока «Зевс» сделает ходку к Земле и обратно. А мы пока понаблюдаем за посевом. И, кстати, мы можем перехватить одну из капсул? Было бы неплохо взять ее с собой на Землю для исследований.
– Теоретически да. Они сбрасываются из десятка точек на поверхности объекта. Затем каким-то образом тормозятся и, потеряв орбитальную скорость, начинают падать на поверхность. В момент сброса скорости «Персей» может попытаться перехватить одну из них манипулятором.
– Надо сделать все возможное, чтобы получить хотя бы одну капсулу. Это критически важно для дальнейших исследований, – стараясь звучать как можно более убедительно, сказал Теон.
– Попытаемся. Только «Персей» заправим. И с Землей я должен это согласовать.
– Земля согласует. Я сейчас свяжусь с Шаоси. Он там все уладит. Не знаю, как насчет возвращения «Зевса», но захват капсулы согласует точно.
Через несколько минут Теон получил канал связи с ЦУПом.
– Это фантастика! – восхищенно воскликнул Шаоси. – Поздравляю вас. Вы навсегда вошли в историю человечества как первый контактер с внеземной цивилизацией. Да еще какой! Вы запустили терраформирование Марса, которое может спасти человечество от неминуемой катастрофы. Я уже заказал специальную серию шампанского, которую мы откроем, как только вы вернетесь.
– Спасибо, коллега. Я очень тронут вашей заботой, – смущенный таким широким жестом ответил Теон. – А пока давайте обсудим то, что здесь происходит. Ковчег начал сброс капсул.
– Верно.
– Я как-то не очень разделяю ваш оптимизм, – немного удивился такой бурной реакции Теон. – Особенно в свете того, что через 180 лет Земля будет выжжена гамма-всплеском.
– Это отдаленное будущее. Пусть о нем заботятся наши лидеры. Кто знает, какие технологии будут в нашем распоряжении через два поколения. Может, мы сможем каким-то образом экранировать Землю или придумаем еще что-то. Сейчас наш приоритет – Марс и то, что вокруг него происходит. И сам Фобос, чтобы получить доступ к инопланетным технологиям и изучить их.
– Изучение можно начать прямо сейчас, – Теон решил перевести разговор в практическую плоскость. – Нужно вернуть «Зевс», чтобы он отбуксировал нас в точку Лагранжа. Здесь, на орбите, мы бесполезны. Еще я попросил командира отправить «Персей», чтобы он перехватил одну из капсул, которые сбрасывает ковчег.
– Насчет возвращения «Зевса» я уточню. Здесь понадобится время на согласование. А вот перехват капсулы – прекрасная идея! Я тут же внесу ее в полетный план. Только ни при каких обстоятельствах не вскрывайте контейнер, если вам удастся его захватить. Это может быть смертельно опасно как для экипажа, так и для организмов, которые могут находиться внутри. На капсуле, скорее всего, установлены датчики внешней среды. Она откроется автоматически, когда условия терраформирования будут выполнены. Для изучения капсулы и содержимого к следующему старту «Зевса» мы подготовим специальную лабораторию с высшим уровнем защиты.
– Так и поступим. Хотя, если честно, мне очень хочется самому взглянуть на ее содержимое.
– Там, скорее всего, споры или семена растений, которые будут участвовать в терраформировании, а также культуры микроорганизмов, – предположил Шаоси. – Их задача – модифицировать атмосферу во время второй фазы.
– Насколько я понимаю, первая фаза – это создание атмосферы и гидросферы. Мы успеем?
– Если магнитное поле Фобоса накроет Марс, то процесс пойдет быстрее, чем вы ожидаете. Мои модели говорят, что первые десять лет будет происходить накопление первичной атмосферы до уровня удержания тепла. В результате этого возникнет более плотный, чем сейчас, газовый щит. Как только это произойдет, поверхность начнет нагреваться на 3-6 градусов в год. Это приведет к таянию льда из диоксида углерода на северной полярной шапке. В результате этого появится полноценная атмосфера из углекислого газа с постепенно нарастающим парниковым эффектом. Этот процесс займет лет двадцать. Когда потепление наберет силу, оно высвободит воду из почвы и полярных ледяных шапок. Начнется ее планетарный круговорот. Пойдут дожди. Появятся реки и озера. Возможно, даже моря. Почва увлажнится до такой степени, что сможет поддержать растения. На это уйдет еще 10-15 лет. Затем фотосинтез растений и микроорганизмов изымет из атмосферы углекислый газ и насытит ее кислородом. Это уже третья стадия, и она может идти сколь угодно долго. Но базовые условия в виде атмосферы и жидкой воды могут быть созданы на Марсе уже через 60 лет после появления магнитного поля. Если сработает посев из капсул, к тому времени на поверхности уже будет полноценная, хоть и довольно бедная флора. Я уверен, что, помимо спор, в контейнерах содержатся еще и микроорганизмы. Именно они и будут являться основой биомассы и главным двигателем терраформирования Марса, его атмосферы, почвы и водоемов. Так что лет через пятьдесят у нас будет возможность получить частично пригодную для обитания планету и преобразовать ее под наши потребности за оставшееся до гамма-всплеска время.