Марсианин
Шрифт:
— Вот и сейчас — ну нахрена вот эту «межзвёздную пирогу» запустили?! — спросил Дмитрий в тоне прокурора.
Василий смекнул, «куда ветер дует» и решил несколько сбить гонор с собеседника, сам перейдя к несколько ёрническому тону. К тому же ему самому было любопытно что выдаст Дмитрий.
— Что, обидно? — ехидно заметил он.
— Да, блин, ну ведь дохрена бабок в это влупили! И мы и Китай!
— Ты себе противоречишь. По этой логике получается, что лучше бы на нас, наш Проект, эти же денежки потратили. Мож уже и Проблему «зарешили».
— Нет. Я не о том. Те исследования, что
«Несколько неожиданный поворот», — заметил про себя Василий, но решил продолжить в прежнем стиле и подыграть.
— А лучше на Марс, — попытался съязвить он, но вышло наоборот. Дмитрий, погружённый целиком в свои страхи его неожиданно поддержал.
— …Или лучше на Марс!
— Ну ты хватил! — Василий аж руками развёл от удивления.
— Нет! Не хватил! Ведь по большому счёту, наши исследования опасны. А ну как эта авария повторится, и в Дыру ухнет полрайона?!
Некоторая сермяжная правда в этих опасениях была, но для того и остановили все пуски установки с выходом на вполне конкретные режимы «прокола» гиперпространства, чтобы исключить в будущем такие казусы. Для того и гоняли установку на режимах не предусматривающих генерацию «пены» или вообще каких либо «пузырей». Но так как Дмитрий был в таком состоянии, что прямолинейные рациональные доводы вряд ли бы подействовали Василий избрал тактику мягкого осмеивания. А для этого нужно было вплести в принципе рациональные доводы в, хохмаческую по характеру, ткань реплики.
— Не ухнет. Да даже если и ухнет, то и что? Ну поменяются одни болота на другие, одни лесочки на другие. Какая тебе разница где бруснику или грибы собирать?! — опять попытался перевести в юмор Василий.
— А если люди снова попадут?
Дмитрий категорически отказывался принимать тон Василия. Видно сильно у него некая идея в башке застряла и эту идею он всеми правдами и неправдами старался протащить сквозь скепсис собеседника. Но в том то и дело, что и Василий был не лыком шит.
— Попадут, если кто-то прорвётся через кордоны. А с теми дикими слухами, что тут среди дураков распространяют, никто к нам лезть не захочет.
— Так ли уж и не захочет? Идиотов всегда хватало!
— Ну так конкретно ИДИОТОВ и не жалко! — со смехом заметил Василий, — пусть себе с динозаврами целуются, или ещё куда они там загремят. У НАС чище будет.
— А Владимир и его группа, по-твоему, тоже идиоты?
— Какой-то ты нелогичный стал Дима, — с удивлением и уже серьёзно сказал Василий, — ведь ты сам хорошо знаешь, что именно для того, чтобы их оттуда вытащить мы тут и упираемся день и ночь.
Василия передёрнуло от того, насколько сильно изменился друг буквально за последние несколько дней. Может он его действительно не видел долго и это ему показалось? Или он его просто не знал?
Что-то сквозило в самом внешнем виде, в жестах, ужимках и вообще во взгляде, чего не было ранее. Во всём чувствовалась какая-то ТЬМА… иначе и слов-то не подберёшь. Ведь не было этого совсем недавно. Не было! Ещё до катастрофы не было. В первый день… не было? Или УЖЕ было?
Заглянув в глаза Дмитрия, Василий и вправду увидел там ту самую бездну, которая поселилась там с тех самых достопамятных дней катастрофы. Этот, чуть ли не экзистенциальный страх, что поднимается у многих при столкновении с Великой Тьмой, с тем, что невыразимо, но всегда присутствует у каждого где-то в глубине души, теперь целиком завладел Дмитрием.
Не удивительно, что и других, достаточно чувствительных натур, он смог перетянуть на свою сторону. Этот Страх, что ныне руководил его поступками и поступками небольшой группки, что они тут при Полигоне сколотили, не просто был чем-то всегда присутствующим у каждого человека. Он живёт с ним столько же, сколько помнит себя человечество. Он был с ним, когда по Земле бродили мамонты, он был с ним, когда он и человеком-то и ещё не стал.
Всегда Тьма это то, где всё и вся исчезает бесследно и безвозвратно. То, где живут все не только ночные звери, которые охотились на предков человека и действительно представляли для них опасность, но и то, что вмещает все страхи перед неизведанным, неведомым и невыразимым.
Страх Неведомого.
Это не только Зверь, но и Бездна. Бездна во всех смыслах.
Бездна подсознания?
Да, и она тоже, так как содержит всё то, что перечислено выше и ещё много того, что мы, накапливаем за время жизни в виде мелких и больших страхов и опасений, знаний об опасном и просто опасностей. Но это же и во многом то, что имеем от предков, то, что нам досталось в виде генетической памяти.
Как и всякий прочий, генетический страх захватывает человека целиком и далее руководит его поступками так надёжно, что вывернуться часто бывает просто невозможно. Часто такие люди, избегнув той опасности, что породила этот страх, ликвидировав угрозу и источник, породивший тот страх, принимаются искать и НАХОДЯТ новый источник страха, чтобы яростно и самозабвенно ему предаться, черпая новые силы для борьбы с ним. По сути эта борьба может стать бесконечной. Такой же бесконечной как и вся Вселенная, которая и есть по большому счёту одно огромное Неведомое и самая большая Бездна.
Всё это Василий прочёл в глазах руководителя шестой группы. И то, что он прочёл было и для него самого откровением.Поэтому, он на некоторое время потерялся что сказать.
По большому счёту эти страхи не были безосновательными. Любой исследователь, вступая на новую область неведомого рискует разбудить Нечто, что может его же и пожрать.
Также как когда-то, древний охотник, ступая на области и местности ранее никому из соплеменников неведомые, рисковал напороться и разбудить неведомого же хищника, который вполне мог оказаться гораздо сильнее, ловчее и умнее всех тех людей, что его «подняли».
Но также как и тот древний опыт столкновений с неведомым, сотни тысяч лет существования человека разумного как вида раз за разом утверждали, что нет ничего более опасного и более страшного, чем банальная человеческая глупость.
И нет страшнее Зверя, чем сам человек.
Ибо тот экзистенциальный Зверь, что дремлет в каждом, которого все эти многотысячелетние опыты Культуры всей человеческой цивилизации только-только научились усмирять и придавливать, и есть главное Зло и главная Опасность.