Марсианские хроники. Полное издание, Брэдбери Рэй

Марсианские хроники. Полное издание

на обложку

Брэдбери Рэй

Шрифт:

– Господи, – прошептал я, – это же «Уйансбург, Огайо».

– Что? – переспросил Уолтер Брэдбери.

На следующее утро я отправил ему план «Хроник» и заодно идею «Человека в картинках». Домой я вернулся на поезде, с чеком на полторы тысячи долларов, который позволил мне заплатить за жилье (тридцать долларов в месяц) за два года вперед и обзавестись первой дочерью.

«Марсианские хроники» были опубликованы поздней весной 1950 года. Их почти не заметили. Разве что Кристофер Ишервуд увенчал меня лавровым венком и познакомил меня с Олдосом Хаксли, который за чаем наклонился ко мне и сказал:

– Вы хоть понимаете, кто вы?

«Не говорите мне,

что я делаю, – подумал я, – знать этого не хочу».

– Вы поэт, – заявил Хаксли.

– Проклятье, – отозвался я.

– Да нет, благословение.

Истинное, генетическое благословение.

И именно оно легло в основу этой книги.

Можно ли здесь проследить кровавый след Шервуда Андерсона? Нет. Он уже давно растворился и переварился у меня внутри. «Уайнсбург, Огайо» немного виден в другом моем сборнике рассказов, который притворяется романом, – в «Вине из одуванчиков». Но это вовсе не точная копия. Гротескные фигуры Андерсона похожи на горгулий на городских крышах, я же пишу о колли, старых девах, купающихся в фонтанах, мальчике, который излишне чувствителен по отношению к трамвайным вагонам, утраченных друзьях и полковниках времен Гражданской войны, утонувших во времени или допившихся до потери памяти. Единственные горгульи на Марсе – это марсиане, замаскировавшиеся под моих родственников из Гринтауна и прячущиеся от наказания.

Шервуд Андерсон, наверное, не знал, как правильно пользоваться огненными фонариками, которые принято запускать на День независимости. Я поджигал и запускал их на Марсе и в Гринтауне, и они тихо и мирно сгорали в обеих книгах, давая совсем немного света – только чтобы читать можно было.

Примерно восемнадцать лет назад «Марсианские хроники» ставили в театре на Уилшир-бульваре. В шести кварталах к западу, в Музее искусств округа Лос-Анджелес, открывали выставку сокровищ Тутанхамона, путешествовавших тогда по миру. Я бегал между Тутанхамоном и театром и удивлялся все сильнее.

– Господи, – говорил я, глядя на золотую маску Тутанхамона, – это же Марс.

– Господи, – говорил я, глядя на своих марсиан на сцене, – это же Египет, населенный призраками Тутанхамона.

Вот так старые мифы в моей голове сделались новыми, а новые мифы были запеленуты в папирус и закрыты сияющими масками.

Сам того не зная, все это время я был потомком Тутанхамона, я писал иероглифы Краcной земли и искал будущее в занесенном песками прошлом.

Учитывая все вышесказанное, почему «Марсианские хроники» регулярно называют научной фантастикой? Это же не она. Только один рассказ во всей книге, «Будет ласковый дождь», соблюдает законы физики. Это рассказ об одном из первых «умных домов», которые появились вокруг нас за последние годы. В 1950-м такой дом стоил бы целое состояние. А с пришествием современных компьютеров, интернетов, факсов, магнитофонов, плееров с наушниками и огромных телевизоров его можно стало быстренько обставить за сходную сумму в ближайшем магазине электроники.

Что же такое тогда «Хроники»? Тутанхамон восстал из своей гробницы, когда мне было три, Эдда появилась в моей жизни в шесть, а римские и греческие боги зачаровывали меня в десять. Это просто миф. Если бы это была практичная и технически эффективная научная фантастика, она бы давно заржавела и рассыпалась в прах. Но поскольку это сказка, даже самые здравомыслящие физики из Калифорнийского технологического готовы дышать кислородом, который я обманом провез на Марс. Наука и машины убивают друг друга или просто сменяют. Мифы, которые мы видим в зеркалах, недостижимы, они остаются. Может, они и не бессмертны, но очень на то похоже.

И наконец.

Не говорите мне, что я делаю, знать этого не хочу.

Так надо жить. Это единственный способ. Ведь, прикидываясь невеждами, мы будим интуицию, которая, обидевшись на показное пренебрежение, поднимет голову и станет мифом у вас в ладонях. Я пишу мифы, и именно поэтому мой Марс может продержаться еще несколько невозможных лет. Немного убеждает меня только одно: меня все еще зовут в Калифорнийский технологический институт.

Р. Б. 1997 год

Моей жене Маргарет с искренней любовью. Мэгги, напечатавшей рукопись в далеком 1949 году.

И Норману Корвину с Уолтером И. Брэдбери, замечательным друзьям и «повивальным бабкам»!

«Великое дело – способность удивляться, – сказал философ. – Космические полеты снова сделали всех нас детьми».

* * *

Моей жене Маргарет с искрен-

ней любовью. Мэгги, напечатав-

шей рукопись в далеком 1949 году.

И Норману Корвину с Уолте-

ром И. Брэдбери, замечательным

друзьям и «повивальным бабкам»!

«Великое дело – способность удив-