Марсианский патруль
Шрифт:
А с источниками энергии в Нью-Риме вообще катастрофа, сколько раз уже прокуратура собиралась провести закон, по которому запрещается пользоваться иными источниками энергии, кроме государственных, — все без толку! Чуть ли не в каждом подвале — корабельный реактор!
А рубка? Отлично помню, как раз напротив прокуратуры есть особняк, из которого буквально выпирает боевая корабельная рубка. Ничего себе такая рубка, на вид очень даже боеспособная. И как раз напротив прокуратуры… Может, именно поэтому в Нью-Риме никак не раскачаются и с законом о запрете на личные источники энергии, и с законом об оружии, — невесело
Вот интересно, кстати, контролируют ли нашего Гуся из его этого самого будущего? Должны бы вроде… Потому что не такое это простое дело — разбираться с «Посланником Ада». Ведь если Гусь на него действительно пиратов приведет, то Апокалипсис будет не тогда, когда он был на самом деле, а сегодня, сейчас и именно здесь.
А если Гуся контролируют, то должны за ним и наблюдать. А это значит, что они превосходно знают, что сейчас с нами происходит. И, может быть, смогут оказать помощь?
Это было бы здорово, — оживился Фил. — В любом случае прокуратура больше годится на роль владельца «Посланника Ада», нежели всякий там сброд, мотающийся по пескам или астероидам…»
— Слушай, Гусь! И что, вас вот так вот создали и вышвырнули в прошлое?! — с интересом спросил Фил. — Никакого контроля, никаких отчетов о работе?
— Контроль тут не нужен, — пояснил Гусь, — потому что у нас и так известно, что здесь, в прошлом, происходит, — в архивах же все самое главное записано. А связь с нами осуществлялась односторонняя. Это было как галлюцинация, как сон. Откуда-то вдруг приходило знание чего-то необходимого. Как, например, на «Отбое», когда на меня накатило что-то, и я написал программу полета для того корабля… Кстати, Фил, где те листки, которые ты забрал из кают-компании?
— Здесь, — Фил глазами указал на нагрудный карман своей куртки.
— Это хорошо, — кивнул Гусь. — Они мне понадобятся.
— Ты уверен? — издевательским тоном поинтересовался Фил.
— Только мне — одному из четверых — удалось выжить, — ответил Гусь, — остальные погибли. Мы не знаем, кто именно из нас — Густавов Саневаров — выполнил задание, но по всему получается, что я.
— Ага, если тебя не прихлопнут вместе с нами, — усмехнулся Фил.
— Зачем же — прихлопнут?! — удивился Изя. — Никзараторс же предлагал ему сотрудничество.
Все замолчали и некоторое время молча смотрели на Гуся.
— Сволочь ты, — с чувством произнес Тур.
— Ага, — подтвердил Фил. — Полное дерьмо! Гусь молчал, ни на кого не глядя.
— Чего же ты молчишь, Гусь: — поинтересовался Изя. — Я угадал?
— Не знаю, — безразлично ответил Гусь. — Я правда не знаю. Нам ничего не известно о команде корабля.
— Ну, судя по тому, как они крошат всех и вся, на нем именно отморозки из пиратов и байкеров, — сделал вывод Фил.
— Или полицейские, — неожиданно произнес Гусь, с вызовом посмотрев прямо в глаза Филу. — Полицейские, которые не дают человечеству уничтожить себя. Патрульные, полицейский патруль, патруль во времени.
Все замолчали. И минут на пять наступила полнейшая тишина, слышно было даже, как снаружи по стене контейнера шуршит песком ветер.
— Полицейские должны защищать людей, а не убивать их, — Изя говорил тихо, но слова его прозвучали отчетливо.
— Не людей, — так же тихо и почему-то с непонятной грустью в голосе поправил его Гусь. — Не людей — человечество. Защищать — даже от него самого…
И опять наступила тишина.
— Ты что, совсем мозгов лишился? — Каилос Никзараторс был бледен от бешенства. — Зачем ты начал хвастаться перед этим уродом?
— Ну, брат, пойми, — прижимал к груди руки Нил О'Хара, — случайно получилось, брат, пойми же, не хотел я!..
Стороннему наблюдателю это могло показаться забавным — низенький щупленький грек наскакивал на испуганного таким натиском здоровенного ирландца, которому едва ли доставал до груди и который мог растереть его в пыль одним движением пальцев. Но со сторонними наблюдателями была проблема — не было их тут. Тут вообще никого, кроме Никзараторса и О'Хары, не было, разговор происходил между ними наедине, в крошечной комнатке, расположенной в самом дальнем углу грузового контейнера.
— А может, ты решил с ними, а? — злобно прищурился грек. — С этими ублюдками? С властелинами песков, как они себя называют, а?
— Да что ты, брат?! — испугался О'Хара. — Чтобы я?! Да никогда!
— А почему нет? — напирал Никзараторс. — Что тебе мешает самому справиться с Лисовым кораблем? Собрать себе команду из планетарных ублюдков, а меня — по борту!
О'Хара внезапно побледнел, и все раболепие слетело с него, как ржавчина со старой железяки под напором песчаной бури.
— За курсом следи, — тихо и очень нервно произнес он. — На «Минотавре» был мой родной брат. Там вообще все были братьями нам. Забыл? Смотри, напомню! Ты меня в крысы не записывай, я боевых братьев своих никогда не предавал. А вот у тебя любопытно было бы поинтересоваться, с какой целью ты так к этим байкерам примазываешься? Сам-то ты — не крыса ли?
— Что? — ледяным тоном спросил Никзараторс.
— То! — с вызовом ответил О'Хара. — На меня ветра не переводи, я тебе не…
— Прости, брат, — Никзараторс покрутил головой. — Затмение нашло. Прости…
Голос грека звучал сейчас абсолютно по-иному — полный раскаяния, искренности, сожаления о сказанном. Невозможно было не поверить ему, тем более что произносил он такие правильные слова. Мысли, правда, были не столь правильными, но — кто их слышит, мысли-то?..
Каилос Никзараторс и Нил О'Хара обнялись в знак примирения.
«Бывает, — подумал О'Хара. — Бывает, ничего страшного. Мало ли кому чего померещится?! Главное же не это, главное же, чтобы потом не осталось ничего плохого в отношениях, злобы чтобы не осталось, недоверия, сомнения в боевых братьях, неуважения к ним… Хм… насчет неуважения — это мы после поговорим, — неожиданно холодно подумал О'Хара. — Потом, когда я в кресло пилота сяду, на том Лисовом корабле. Тогда вот как раз и поговорим — и про уважение, и про недоверие…»
Внезапно Нилу сделалось стыдно. Ну то есть не то чтобы стыдно, а просто неуютно как-то — словно бы Каилос мог подслушать эти его мысли. Но Каилос, конечно же, ничего такого не мог. А если бы и мог случайно услышать, то вполне возможно, что посчитал бы их за свои собственные мысли…