Марсианский проект С. П. Королёва
Шрифт:
Итог? Умиление от встречи на Земле черепашек, впервые в мире облетевших Луну, и великолепные фотографии Земли над горизонтом Луны — мизерная плата за многолетнюю разработку, изготовление, испытания и запуск 12 пилотируемых (без пилота) космических кораблей. Единственная выгода от этой программы в том, что на базе 7К-Л1 был сделан еще один корабль с индексом 11Ф92, который заменял ЛОК при первых пусках Н1-Л3. С ним пришлось иметь дело уже мне как ведущему конструктору по Л3.
Программа облета Луны, утвержденная Хрущевым в 1964 году в угоду амбициям Челомея, была, по существу, второй попыткой открыть ему, а заодно и сыну генсека, дорогу в космос. В отличие от программы Л3, которую Королев рассматривал
По двум другим кораблям из трех также была проведена огромная работа. ЛОК, как наиболее перспективный, прошел полный цикл запланированных испытаний в 1968–1974 годах и в штатном исполнении был подготовлен к ЛКИ. Он мог стать хорошим орбитальным буксиром и, располагая большими возможностями, заменить «Союзы». Слетал бы он и на Луну. Летом 1974 года приказом Глушко испытания были запрещены, производственные заделы уничтожены. Мне с трудом удалось «стащить» один корабль и передать его в родной авиационный институт.
Корабль 7К-ОК — «Союз» вместе с ракетой «Союз», созданные Королевым в середине 60-х, и их модификации летают четвертый десяток лет и являются сегодня единственным в мире надежным средством доставки экипажей на ОИСЗ.
В разгар работ по Л1 и Л3, кроме трех вышеупомянутых, разрабатывались лунный посадочный корабль, беспилотные корабли Т1К и Т2К для опережающей летной отработки ЛОКа и ЛК на ОИСЗ, корабль 11Ф92 на базе 7К-Л1 для замены ЛОКа при первых пусках Н1. Их необходимо было спроектировать, изготовить, испытать. Всем этим должны были заниматься сотни наших лучших специалистов. Безусловно, такой дополнительный объем работ по лунным программам требовал огромного напряжения и тормозил главную — марсианскую.
Королев не успел довести свое детище до так называемых у ракетчиков «необратимых операций», когда уже никакими силами нельзя было бы закрыть марсианский проект. В дополнение ко всем научно-производственным проблемам добавилась обычная проблема со здоровьем. Что происходило на операционном столе во время тривиальной хирургической операции по удалению полипа, в результате которой жизнь Королева оборвалась, мы не знаем — то ли оперировал министр здравоохранения академик Б. В. Петровский, то ли главный хирург армии академик А. А. Вишневский. Но что-то у них проходило не так, иначе как объяснить, что Вишневский после операции не вышел к жене Королева, находившейся с утра в больнице, хотя они дружили семьями. Через четыре года Вишневский, вспоминая операцию в разговоре с Чертоком, скажет о Королеве: «Он должен был жить». Значит, очень злой рок распорядился, чтобы стечение обстоятельств или допущенная ошибка повлекли за собой трагедию на операционном столе, ставшую роковой поворотной вехой в истории советской космонавтики.
Несколько лет назад в глухой Тверской деревне один из жителей пригласил меня к себе в дом и, убедившись, что я действительно работал с Королевым, показал мне небольшую книгу. Эту книгу подарил его отцу написавший ее известный врач-хирург. Передавая отцу книгу, автор открыл один из рассказов и сообщил, что записал его со слов другого хирурга, который помимо своей воли оказался свидетелем операции, проводимой с Сергеем Павловичем Королевым. Подробно описав ход операции, он изменил все, что могло так или иначе подсказать, кто был пациентом. Я не стремился представлять здесь рассказ или его комментарий. И нет причин подозревать старого отставного полковника в том, что он придумал эту историю. А насколько правдоподобно то, что события, описанные в рассказе, имеют отношение к Королеву, читатель может решить самостоятельно. Книга называется «Под белой мантией», и написал ее известный хирург, академик АМН СССР Федор Григорьевич Углов.
Это был третий и непоправимый удар по марсианскому проекту. В буквальном смысле — «необратимая операция». Тяжкое бремя руководства осуществлением всей грандиозной программы ложится на Василия Павловича Мишина — первого заместителя Королева с 1946 года и его преемника. По-разному отнеслись к этому некоторые соратники Королева, по-своему видевшие дальнейшие пути в развитии космонавтики и свою роль в ней. Используя давление вышестоящих инстанций, они стремились к достижению собственных целей, не совпадавших с целями, намеченными Королевым.
Мишин, ставший заложником лунной программы, с упорством добивался решения всего комплекса задач, оставленных Королевым. Для решения проблем межпланетного полета и самостоятельных научных, военных и народно-хозяйственных задач было разработано, изготовлено и выведено на околоземную орбиту 45 автоматических аппаратов и станций ( рис. 6.3.1 ), из них 12 стартовали к Луне, 19 — к Марсу и Венере, 14 — на околоземные орбиты. Запущено 44 космических корабля: «Восток», «Восход», «Союз», Л1, из них 22 пилотируемых, 12 беспилотных стартовали к Луне, три станции «Салют», не ставшие пилотируемыми.
В период 1965–1970 годов увеличилось в 6 раз количество наших межконтинентальных баллистических ракет и боеголовок. По количеству МБР мы начинаем превосходить США. И это период самой напряженной работы не только нашего ОКБ, но и всей кооперации по Н1-Л3. За создание боевых ракетных комплексов в ОКБ-1 отвечали Королев и Мишин как руководители всей кооперации.
Сопровождение пусков боевых ракет также требовало постоянного напряжения большого числа специалистов. После неудачных испытаний, а их было немало, в аварийные комиссии привлекались лучшие умы, начинался поиск причин дефектов и доработка следующих изделий. Самый сложный период работы по созданию Н1 и Л3 приходится как раз на это время. Проводится огромный объем экспериментальной отработки их элементов. Главной среди задач того времени была отработка ракеты Н1 — основы для практической реализации марсианского проекта Королева. Мишин уделял ей основное внимание.
Два последующих после смерти Королева года до начала подготовки к летным испытаниям комплекса Н1-Л3 прошли в напряженном труде многих тысяч ученых, конструкторов, производственников, испытателей, военных, строителей, транспортников и многих других участников огромной кооперации, вовлеченных Королевым в осуществление марсианской и лунной экспедиций. Этот труд, даже в его отсутствие, неизбежно привел бы к успеху, если бы не спровоцированное завистниками энергичное вмешательство вышестоящих организаций в работу налаженного механизма.
1969 год стал переломным в судьбе марсианского и лунного королевских проектов. 21 февраля 1969 года был произведен первый заведомо преждевременный пуск носителя Н1 с неотработанными двигателями, который закончился аварией на 70-й секунде полета. По старым меркам это был определенный успех. Вот тут-то и нужно было остановиться и спокойно доводить двигатели, разрабатывать марсианский комплекс, а заодно слетать на Луну после американцев. Но желание предвосхитить американскую экспедицию хотя бы успешным запуском Н1 и хоть как-то сгладить очевидный провал победило. Второй пуск Н1 состоялся 3 июля. Ракета взорвалась, едва оторвавшись от старта и разрушив его до основания.