Марта
Шрифт:
Как-то незаметно мы вышли на пристань, несмотря на раннее утро, вокруг было многолюдно. Но я не обращала на людей внимания, меня интересовали корабли, их я видела впервые. И не подозревала, что они бывают настолько разные от самых маленьких, больше похожих на простую лодку, только с мачтой, до огромных, сказочно красивых. Самые крупные корабли стояли далеко, по пристани и мосткам, до них было не дойти, а так хотелось рассмотреть их поближе. Лерой говорил, что они стоят на рейде, у берега им слишком мелко, поэтому чтобы добраться до таких кораблей, нужны лодки поменьше, коих вокруг было великое множество.
Из-за многочисленных лодочек, корабликов, море разглядеть не удавалось, только далеко, за лесом матч, виднелась синяя полоса, сливающаяся с небом, как будто море плавно перетекало в небосвод, возникало непреодолимое желание добраться до самого края и узнать что там. Я знала, что никакого края нет и планета на самом деле круглая, как и спутники Эррала и Эррула, но все равно хотелось отправиться в неведомую даль. Я вздохнула и перевела взгляд на более обыденные вещи, тем более мы подошли ближе, и надо было следить, чтобы на меня не уронили какой-нибудь груз или просто не оттоптали ноги. Одни корабли грузили, другие разгружали, даже шныряющие под ногами мальчишки, производили впечатления занятых неотложными делами людей. Шум, брань, гадящие сверху чайки, запах протухшей рыбы, все это добавляло неповторимый антураж.
Наш корабль был средних размеров с двумя мачтами, по словам Лероя такой тип судна назывался шхуна. Шхуна оказалась чистой, ухоженной, в чем я могла убедиться, поднявшись на борт, капитан же был бородат, хмур и огромен, и очень похож на фреску бога Арука, которую я однажды видела в храме, да и выражение его лица говорило, что на своем корабле он бог и есть.
— Мы вчера о бабе не договаривались, — вместо приветствия пробасил он.
— Это моя жена госпожа Марта, а о мальчике мы вчера вас предупреждали. Жена будет спать в моей каюте, — с достоинством ответил Лерой, задвигая меня за спину.
— Да мне то что, с вас еще пять золотых, так уж и быть найду я еще одно спальное место для пацаненка. Но за женой следите сами, мне на корабле беспорядки не нужны. Отходим через час.
— Пойдем, дорогая я покажу тебе нашу каюту, — сказал мне Лерой, забираю мою сумку у Роса. — Ланс покажи мальчику его спальное место, и поднимайтесь к нам, думаю, мы все хотим понаблюдать за отходом судна.
— Почему Росс с Лансом будут спать где-то в другом месте? — спросила я. Мы шли вдоль борта в сторону носа шхуны.
— Потому что, как бы я не любил Ланса, ты мне нравишься больше. И когда пришлось выбирать, с кем мне делить каюту, с ним, с Россом или с тобой, то я выбрал тебя, моя дорогая, — поцелуй запястья, легкий наклон головы, и передо мной открывают дверь в маленькую комнатку с одной, очень узкой кроватью. Теперь понятен и хитрый вид, и предвкушающий взгляд. — Прошу, не стесняйся.
Я вошла и огляделась, помимо кровати был еще и сундук, вот на нем мне и придется спать несколько ночей, надо узнать, сколько точно, этот интриган, постель мне не уступит, да и сундук ему явно маловат будет. В углу за дверью ютился маленький столик с тазиком и кувшином, почему-то прицепленном к стене. Кстати, а где на корабле справляют естественные надобности?
— Господин Лерой, сколько дней нам плыть до Сайларена? — решила начать с вопроса попроще.
— Марта, для тебя просто Лерой. Присаживайся, — он потянул меня за руку в сторону кровати, вот и как его назвать, час назад умирал от похмелья, а туда же.
— Марта мы просто посидим и поговорим, — заметил он мои сомнения. — Но мне нравятся твои мысли, и я тебя не разочарую, потом.
Я села с ним рядом, он посидел, подумал и лег на мои коленки головой, на мой изумленный от такой наглости взгляд, он ответил:
— Голова болит, — вид у него и в правду был не очень, он нащупал мою руку и положил себе на лоб. Лоб был холодный и влажный. — Так лучше. О чем ты спрашивала? Сколько нам плыть? Дня четыре-пять, зависит от погоды. Главное, чтобы качки не было.
— Качка может задержать судно? — я развязала плащ и скинула его с плеч, весна перевалила за середину, днем уже было жарко, особенно в этих широтах. Лерой завозился на моих коленях, устраиваясь удобнее, так чтобы видеть меня.
— Не знаю, просто меня укачивает, а еще вчера напился, — я не понимала Лероя, точнее не узнавала его. За недолгое время нашего знакомства я его определила, как наглого, самоуверенного человека, а тут лежит такой зелененький с грустными глазами, у меня рука не поднимется выгнать его с моих коленей.
— Ты же знал, что сегодня тебе в море выходить, зачем столько пил? — лично мне хватило одного раза совместного с Рамиэлем распития вина, больше напиваться мне не охота.
— С тобой прощался, ну и совесть заливал, — хмыкнул он. В дверь постучали, я дернулась, почему-то стало неловко, Лерой поморщился, но без слов поднялся с моих колен.
— Войдите, — сразу отозвалась я, ждать пока это скажет мужчина, не было смысла, весь вид его говорил, что он хочет запереть дверь изнутри и не выходить до окончания путешествия. В каюту вошли Ланс и Росс, мальчика переполняли разнообразные чувства, любопытство, радость, восторг, желание сию минуту броситься на обследование корабля, заставляло его в нетерпении дергать ногой, даже его постоянная подозрительность в купе с ревностью отошли на второй план. Ланс же только хитро щурился каким-то своим мыслям, да подкручивал ус.
— Ну что идем? — спросил Росс.
— Да, — я встала, оглянулась на Лероя, он не горел желанием куда-либо идти. — Лерой, может, вам полежать? А корабль нам Ланс покажет.
— Нет, я сам, — я с сомнением глядела, как он встает, бледнея все больше. — На свежем воздухе мне станет лучше.
Я не стала ничего ему говорить, он взрослый мужчина и сам пусть решает. Взяла свой плащ, мне очень не хотелось его надевать, он тяжелый и теплый, на улице стояла прекрасная погода, но местные условности не позволяли женщинам щеголять в мужской одежде.
— Возьми мой, — накинул мне на плечи свой плащ Лерой, он у него оказался не в пример легче.
— Спасибо, — Росс первый выскочил из каюты, как мало для радости нужно детям, подумала я, на миг, почувствовав себя очень взрослой.
Чтобы не мешать команде, отшвартоваться, это слово мне подсказал Лерой, мы поднялись на носовую надстройку или «бак» по-морскому. Вид с него открывался отличный, облокотившись на перила, как они называются на корабле, Лерой не знал, мы стали наблюдать за слаженными действиями команды. Один моряк отцепил канаты, которые держали судно у причала, и быстро забежал по трапу на борт, тогда как другие энергично сматывали эти самые канаты, потом скинули трап на причал. Сразу же другие мужчины подняли парус, Лерой назвал его стаксель, он захлопал у нас над головой, его подтянули, и вдруг откуда-то налетел ветер, только что его не было, и вот прохладный бриз наполнил парус.