Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945

Макговерн Джеймс

Мартин Борман наказывал жене «добиться гарантии того, чтобы никто из детей не бедствовал и не отравился ядом христианства в любой дозе». Тем не менее старший сын стал вновь обращенным католиком. Более того, молодой Мартин Борман (он отказался от имени крестного) был посвящен 20 августа 1958 года в сан католического священника в Ордене миссионеров Священного сердца при иезуитской церкви австрийского города Инсбрук.

«Мы знаем о тяжелом бремени, которое лежит на его плечах, — заметил один из послушников ордена иезуитов после рукоположения молодого человека. — Для нас он является подтверждением того,

что даже среди безбожников, выращенных тоталитаризмом, есть те, кто нашел путь к спасению».

Отец Мартин Борман из Общества Христа занялся затем миссионерской работой в Конго и остался там после того, как эта бельгийская колония добилась независимости. Время от времени европейские следователи просили его пролить свет на судьбу отца. Он не мог этого сделать, как и восемь других детей Бормана. Один американский писатель однажды побеседовал с отцом Борманом в его простенькой миссионерской станции, расположенной среди девственного тропического леса в 300 милях к югу от Киншасы, конголезской столицы. Писатель спросил, имеет ли священник представление, где мог быть его отец.

— Я почти не сомневаюсь, что он погиб, — сказал отец Борман. — Я не верю рассказам, что его видели живым после исчезновения в Берлине. Он никогда не контактировал с моей матерью или каким-нибудь другим членом нашей семьи. Полагаю, он погиб в Берлине.

— Если бы ваш отец был жив, — спросил писатель, — и если бы он прибыл сюда, в Конго, вы бы защитили его, предоставили бы ему убежище?

— Да.

— Как бы вы смогли пойти на это, после всего что случилось?

— Он ведь мой отец. Несмотря на все свои деяния, он мой отец. Нет человеческого, божественного или церковного закона, который побуждал бы меня передать отца в руки палача.

— Но вы приняли священство и прибыли сюда, чтобы искупить его грехи.

— Если угодно, — сказал отец Борман в заключение беседы.

В 1958 году, когда был рукоположен молодой отец Борман, Федеративная Республика Германия открыла новое ведомство в Людвигсбурге, небольшом городке близ Штутгарта. Оно называлось Центр подготовки и координации по уголовному преследованию лиц, ответственных за концентрационные лагеря и военные преступления. Ведомство возглавил бывший районный прокурор, доктор Эрвин Шуле.

Союзники занимались обнаружением и наказанием нацистских военных преступников, когда Западная Германия была оккупированной территорией, но теперь она стала суверенным государством, осуществляющим юрисдикцию в этих вопросах. Ведомство доктора Шуле как раз и имело дело с военными преступниками. Оно добилось успехов в привлечении к суду многих из тех нацистов, которые ускользнули от внимания союзников. Среди них были двадцать два члена штаба лагеря смерти Освенцима. Однако и в 1959, и в 1960 годах доктор Шуле добился не больших результатов в обнаружении Мартина Бормана, чем кто-либо еще.

Постепенно мир утратил интерес к главе канцелярии нацистской партии. Статьи о лицезрении его живым исчезли даже из иллюстрированных журналов, рассчитанных на сенсацию. Казалось невероятным, чтобы Борман или какой-нибудь другой важный нацист мог прожить пятнадцать лет необнаруженным. Подобная идея выглядела слишком фантастичной.

Но 11 мая 1960 года на автобусной остановке в пригороде Буэнос-Айреса израильские агенты схватили Адольфа Эйхмана — у самого его дома.

Глава 16

«Зона

поисков сужается»

Мартин Борман жив. Об этом Адольф Эйхман сообщил следователям перед судом в Иерусалиме. Однако израильтяне так и не ознакомили общественность с заявлением Эйхмана в деталях.

После того как он предстал перед судом, Эйхман получал многочисленные письма. Некоторые с угрозами, другие ругательные и несколько ободряющих. Одно из писем с единственными словами «Мужество, Мужество» было подписано «Мартин». Эксперты-почерковеды посчитали, что письмо подписал Мартин Борман, сказал израильскому прокурору Гидеон Хауснер.

Захват и суд над Эйхманом резко оживили интерес к судьбе Бормана. Ведь если Эйхман мог работать необнаруженным как обычный работник в Западной Германии до 1950 года, затем уехать с помощью некоторых ветеранов СС через Италию в Южную Америку и жить в Аргентине под именем Рикардо Клемент еще десять лет, то нет сколько-нибудь значимой причины, почему бы и Борман не поступил так же. Попытки ответить на вопрос о том, что случилось с главой канцелярии нацистской партии, возобновились.

В июне 1960 года израильская газета «Гаолам Хацех» сообщила, что Борман приобрел большой дом в пригороде Буэнос-Айреса. Нуждаясь в лечении, он обратился за помощью к врачу, который оказался евреем. Врач узнал своего пациента, несмотря на то что тот явно сделал пластическую операцию. Тогда он убил Мартина Бормана, сделав ему смертельную инъекцию.

Но в сентябре 1960 года аргентинское информационное агентство Витоло сообщило об аресте Бормана полицией в промышленном городе Сарате, расположенном в 80 милях к северо-западу от Буэнос-Айреса. Арестант действительно походил на Бормана, но оказалось, что это был однорукий иммигрант по имени Вальтер Флегель. Его освободили, а Витоло заявило, что аргентинская полиция продолжит поиски Бормана, поскольку не располагает доказательствами его смерти.

Неожиданную активность аргентинской полиции, несомненно, подстегнул ажиотаж, связанный с арестом Эйхмана. Аргентинские власти попали в неловкое положение из-за того, что израильтяне обнаружили Эйхмана в Аргентине. Еще более обескураживающим было бы обнаружение там Мартина Бормана не самими аргентинцами, а кем-либо еще.

Арест Эйхмана побудил активизировать свою деятельность и западногерманские власти. Теперь Западная Германия переживала процветание, порожденное «экономическим чудом». Ее новая армия составляла главную ударную силу НАТО в Европе, и в противоположность Восточной Германии (Германская Демократическая Республика, созданная в 1949 году в советской зоне оккупации в ответ на провозглашение на территории зон оккупации на западе Германии ФРГ. — Ред.) эта страна символизировала эффективность свободного предпринимательства и демократических учреждений. Но Эйхман вызвал поток мрачных воспоминаний. Как суверенное демократическое государство, Западная Германия (ФРГ) не могла позволить себе, чтобы о ней говорили, будто она не предпринимает все возможное для юридического преследования скрывающихся нацистов. Именно с этой целью был учрежден близ Штутгарта Центр подготовки и координации по уголовному преследованию лиц, ответственных за концентрационные лагеря и военные преступления во главе с доктором Эрвином Шуле. Теперь в поисках Бормана, который являлся самым опасным из всех скрывавшихся нацистов, к доктору Шуле присоединился другой западногерманский чиновник.