Мартиролог. Дневники
Шрифт:
Устал. Было много народу.
Почему-то сегодня вспомнил (листал иллюстрированную [энциклопедию] «Мифы»), что Рембрандт очень плохо компоновал свою живопись. Композиции, как правило, его картин ужасны.
На с. 573: Андрей в Париже, ул. Пюви де Шаванн, 10
Сегодня снова заходил Пио. Потом они вместе с Ларисой
Сегодня Андрюша первый день занимался французским.
Немеют внутренности, и желудок плохо действует от этого. Леон утверждает, что это результат от лекарств, которыми меня лечат.
Комитет вместе с Синематекой организует ретроспективу моих фильмов в пользу Комитета.
Вечером долго и хорошо разговаривали с Андрюшей.
Сегодня долго снился Саша Мишарин. Не случилось ли чего с ним?
Болит и не подживает помпа и швы.
Надо попросить Пио Де Берти сделать еще одну копию на видео «Ностальгии».
Вечером был Леон Шварценберг, он едет в Америку на днях. Там есть что-то новое в смысле борьбы с раком, кажется.
Устал.
Видел во сне грустного и больного Н. Гринько. Машку Чугунову.
Беспокоит меня мой живот и ноги немного.
Вечером Крис привозил 16-миллиметровый материал встречи Андрюшки и Анны Семеновны. Я выгляжу чудовищно. Как, наверное, я перепугал их! Лариса неестественна: произносит какие-то монологи вроде тостов, хотя никто их не требует, и непрерывно гремит костяными запястьями так, что очень мешает звуку. Запястья в смысле браслеты.
Крис передал, что у Домана есть какая-то квартира для нас. Трехкомнатная.
Сегодня не очень хорошо — живот и спина, да и ноги чужие.
Сегодня звонил Норман из Рима.
Устал я сегодня.
Сюжет для Пио: Некто любит совсем юную девушку. Чтобы добиться ее любви и чтобы сделать ее заведомо счастливой, он реализует «предсказанное» ей и тем самым заставляет, вернее, организует счастье на двоих. Она узнает об этом (о тайне «алых парусов») и, оскорбленная, разрушает эфемерный замок их счастья. Ибо он лишил ее права осуществить свободу воли. Как бы детектив, но не материальный, но на уровне высоких чувств. Кстати, это совсем не плохо. И раскручиваться сюжет должен по принципу детективного романа.
Сегодня до трех дня был все время на ногах. Устал. Вечером был Леон Ш[варценберг]. Сказал, что с онемением, будто бы, все в порядке (в смысле так и должно быть)… Ха-ха-ха…
Надо немедленно писать заявку Пио и для фильма «St. Antonio».
Не очень хорошо.
Вечером был Леон: сделал укол каким-то лекарством и уехал в Америку. Интересно, действительно там есть новости по поводу лечения рака?
Сегодня плохо себя чувствовал. Все болит.
Андрюша с Ларой смотрели квартиру Домана. Очень хорошая, но без мебели, даже без плиты на кухне. Тяпе очень понравилось.
Убили бывшего sindaco Флоренции. Того самого, кто подарил нам квартиру. «Кр[асные] Бригады». Итальянцы выселяют из Флоренции всех иностранцев.
Болят, зябнут ноги.
Читаю гениальную «Анну Каренину».
Сегодня день рождения Анны Семеновны.
Есть запрос от Ширака на имя Алена (Мальро) по поводу квартиры — сколько народу и т. д. Это хороший знак.
Вечером был Крис Маркер. Привез подарок от Домана — наушники для прослушивания музыки. Что он хочет от меня?
Сложности с паспортами и квартирой: до сих пор неясно — что это? Будет или нет?
Приехал Кшиштоф Занусси: Андрюша ходил с ним на выставку «Париж — Вена» и на фильм Феллини.
Завтра — написать заявку для Пио — Кора.
Вернулся из Америки Леон. Был сегодня и сделал укол. Рассказывал о новом американском способе лечения рака — о том, что говорил Слава Ростропович. Леон говорит, что это очень мучительный курс и что к раку легких они его не применяли. Американцы, в свою очередь, очень заинтересовались методом Леона: химиотерапия одновременно с радиотерапией, о чем американцы ничего до сих пор не знали.
Был Леон. В воскресенье, видимо, я снова отправляюсь в клинику.
Сегодня был Брессон. Очень мило поговорили. Он был очарователен. Обещал прийти еще как-нибудь.
Тоска. Болит голова.
Тоска, тоска!
Звонил Володя Максимов. <…>
Звонил Михал. Боится, что слишком медленно идет перезапись. (Надо позвонить Доману и сказать ему, что если он хочет иметь фильм к Каннам, то он должен нажать на Анну-Лену, которая ничего не делает, чтобы успеть вовремя.)
Утром разговаривал с Софией из Стокгольма.
Из Москвы приехал Никита Михалков и хочет меня видеть. Я не хочу.
Тут как-то Отар Иоселиани объявился. Написал письмо. Я не хочу никого видеть.
Кажется, Слава Ростропович дал согласие Комитету дать концерт в мою пользу.
Завтра — снова в клинику.
Снова в больницу.
Слава Ростропович дал согласие Комитету дать концерт в его пользу.