Мартышка для чемпиона
Шрифт:
— Маленькое уточнение, Обезьянка, мы сейчас будем работать над прокачкой какой группы мышц? — посмеивается Бессонов, собирая мои волосы в кулак. — Просто это важно, сама понимаешь.
— Над мышцами самого жизненно важного органа.
— Всю жизнь был уверен, что это сердце, а не член.
— Одно с другим имеет прямую связь.
— Сдается мне, что вступительные в медицинский ты бы с треском провалила.
— Зато на курсах оральных ласк я определенно имела бы успех… — улыбаюсь я.
Бессонов стонет.
Под отяжелевшим от желания взглядом Арсения, я обхватываю
За всю свою жизнь я делала мужчине минет дважды и оба раза удовольствие это было сомнительным. Пошлым и грязным. С Арсением же я схожу с ума. Вписываюсь в такие вещи, о которых раньше даже думать было неловко. Секс по телефону? Не вопрос! Отсосать в хоккейной раздевалке? Дайте два! Куда я качусь? Совершенно плевать. Пока я слышу низкие вибрации стонов моего мужчины и ощущаю давление его ладони на мой затылок, буквально умоляющие продолжать — мне по-хре-ну! Наверное это и есть высшая степень доверия завязанного на любви? Когда не стыдно. Не страшно. Когда закрывшиеся за вашими спинами двери в социальный мир — открывают для целую новую, сладкую Вселенную удовольствия для двоих?
Да, определенно это оно.
Напрочь позабыв о том, что еще жалкие десять минут назад я умирала от боли во всем теле, я продолжаю работать ртом, позволяя Арсу двигать бедрами мне навстречу. Принимаю его на столько, на сколько позволяют мои физические возможности. Понимаю, что Бессонов действует в полсилы, боясь передавить. Должно быть ему стоит огромных усилий сдерживать свои порывы. Поэтому я сама начинаю ускоряться. Помогаю себе рукой, поглаживая его по всей длине. Дышу через нос, чувствуя, как с каждым новым толчком проникновение выходит все глубже и глубже…
С очередным толчком у меня на глаза наворачиваются слезы. Я, на мгновение задохнувшись, упираюсь ладонями в мужские бедра, притормаживая Арсения. Слышу обеспокоенное на выдохе:
— Блять, прости, малышка…
— Нормально…
— Может мы…
— Нет. Все хорошо…
Отдышавшись, под невинные поглаживания Арсения, я прохожусь языком по крепкому члену. Посасываю головку. Снова беру его в рот, впервые в жизни поймав себя на мысли, что мужской половой орган реально может быть красивым. Господи, Марта!
На этот раз не закрываю глаза, а стоя на коленях, снизу вверх наблюдаю за Бессоновым. На его лице сменяется целая гамма эмоций: от страдания до восхищения. Его затянутый поволокой желания взгляд прожигает меня насквозь. Его губы крепко поджаты, а ноздри раздуваются от напряженного дыхания. Одной рукой уперевшись в стену, второй Арс держит мои волосы, на этот раз не насаживая меня на себя.
Про курсы, кстати, я не шутила. Пока Бессонов был в командировке посмотрела парочку занимательных уроков…
Не разрывая зрительного контакта, полностью беру в свои руки его удовольствие. Принимая его на пределе своих сил и возможностей. Действуя все быстрее и быстрее. Отключаю в своей голове любые рефлексы и уже не сдерживаю собственных тихих стонов, сильнее сводя бедра, в попытке унять тянущую боль внизу живота.
В конце концов закрываю глаза, когда понимаю, что Бессонов на грани. Чувствую, как напрягается его член у меня во рту. Как сокращаются в подступающей разрядке мышцы мужского пресса. И слышу словно сквозь толстый слой ваты:
— Я сейчас… детка… стой, м-м-м…
Я обхватываю его губами и вздрагиваю вместе с ним, когда Арсений достигает пика и с грудным стоном кончает, содрогаясь внутри меня. Горячая сперма наполняет мой рот. Я принимаю ее все, сглатывая. Сердце заходится. В груди растекается приятно чувство удовлетворения.
Это сделала я!
Это я выжала все до последней капли из яиц этого красавчика!
Улыбаюсь.
Арс тянет меня за руки, поднимая с колен. И, совершенно не брезгуя, прижимает спиной к стене, впиваясь поцелуем в мои губы. Благодарным и полным щемящей нежности поцелуем от которого в животе разлетаются бабочки. Долгие секунды спустя отстраняется и проходит подушечкой большого пальца по уголку моих губ, стирая каплю собственного удовольствия, прохрипев со смешком:
— Чокнутая, Обезьянка.
— Ну… тебе же понравилось? — слегка краснеют мои щеки.
— Ты еще сомневаешься? Твои губы просто созданным для минетов, Царица!
— И не надейся на подобное на регулярной основе, — фыркаю я, закатывая глаза.
— А если по бартеру? — подмигивает негодяй.
— Это как?
— Иди сюда, — подхватывает меня на руки Бессонов, — сейчас покажу, — с хищным оскалом, под мой тихий смех, утаскивает меня в сторону душевых.
Ох, сдается мне, что после часовой ледовой тренировки нам двоим требуется еще как минимум столько же, чтобы вытащить свои задницы из раздевалки. Похоже нам просто противопоказано оставаться где бы то ни было наедине!
Глава 44
Я нервничаю. Раз в десять секунд бросаю взгляд на наручные часы, нервно постукивая пальцами по дубовому столу, наверняка раздражая этим “тарабанящим” звуком и посетителей за соседним столиком. Соррян, ребят!
Тянусь к стаканчику с кофе. Делаю глоток и снова сверяюсь с временем на часах. До конца тренировки Бессонова — пятьдесят пять минут. Конечно, вероятность того, что Арсений решит посетить кафе, да и именно это, что почти в трех кварталах от ледового — ничтожно мала. Но все же. Мне не хотелось бы, чтобы он застукал меня тет-а-тет с другим парнем.
Хотя это и не свидание.
И не дружеская встреча.
И вообще, ничего не значащая встреча!
Вот зачем я все это заварила? Можно было расставить все точки по местам и по телефону. Коротким смс. В конце концов, мы с ним ведь даже не встречались толком! Так, пара свиданий и ни к чему не обязывающий флирт. Да, я определенно могла закрыть этот гештальт и без очной встречи. Только что теперь? Как говорится: поздно пить “Боржоми”.
Пятьдесят три минуты…
Господи, да где его носит?