Маруся и близнецы
Шрифт:
И, конечно, в пиратов.
Маруськин отец никогда не жадничал и разрешал переоборудовать мансарду хоть в космический корабль, хоть в землянку партизан. Хотя они справлялись и без внешних атрибутов — одной фантазией.
Сколько настольных игр было разложено прямо на полу, сколько наборов «Лего» собрано, сколько квестов и стрелялок пройдено тут, сидя друг напротив друга…
Девчонки…
Тоже были.
Близнецы играли тут в «бутылочку» и целовались, прячась за пиратскими флагами.
И трахались —
Но таких игр, как этим вечером, мансарда еще не видела. Таких сумасшедших игр, в которых все трое почему-то выигрывали.
Макар и Никита откровенно говорили Марусе:
— Мы тебя хотим. Всю. По-всякому. Вставай. Поворачивайся. Нагибайся. Раздвигай. Соси.
За такие расклады они бы давно уже схлопотали от других девчонок по морде и ушли дрочить в уголок. Но почему-то Марусе это нравилось.
Она умудрялась творить невообразимо порочные вещи с совершенно невинным видом. Пронзенная двумя членами, краснеть от пошлой шутки. Смущаться, когда они ее рассматривали и тут же трогать их самих совершенно бесстыдно.
Им сносило голову от того, что самая главная игрушка, которую им с самого детства хотелось отлупить и замучить, с радостью отдавалась в их руки, чтобы они ее отлупили и замучили.
И теперь, когда она спала между ними — нежная, мягкая, хрупкая, вызывающая невероятную нежность, им казалось, что счастливее их быть не может.
Потому не получалось и заснуть — выпустить ее из рук, закрыть глаза. А вдруг это окажется сном?
Наивно? Глупо?
Но лучше продолжать держать в руках.
Не выпускать.
Не разговаривать, но точно знать, что брат ощущает то же самое — сладко-щемящее в груди, от которого не уснуть, и единственное лекарство — любоваться маленькими припухшими губами, касающимися подбородка Никиты. Острой грудью с истерзанными темными сосками. Тонкими пальчиками расслабленно лежащей на бедре руки. Дорожкой позвонков, которых можно невесомо касаться губами, словно подсчитывая — все ли на месте.
А выспаться можно и потом.
Когда?
Потом…
Когда луна подобрала свои лучи и скатилась за темную череду елей, видимую из окна, Макар приподнялся и встретился взглядом с Никитой.
Им никогда не требовались будильники, которые могли услышать родители. Они всегда чувствовали нужное время интуитивно. Тот час, когда все в доме засыпают и, если действовать тихо, можно наконец воплотить в реальность все дерзкие задумки.
Правда, они никогда не догадывались, что Маруся этажом ниже тоже просыпалась вместе с ними и слушала, как они выбираются из мансарды через окно.
Сегодня все будет иначе.
Никита легонько подул на ее веки, она смешно сморщила нос и с трудом приоткрыла глаза.
И сразу потянулась
Это важнее.
— Просыпайся, — сказал Никита, поглаживая ее пальцами по тоненьким ключицам. — Пора.
— Куда?
— На озеро купаться, — Макар чмокнул Марусю в плечо и подскочил. Их одежда валялась вся вперемешку, и он кинул шорты сначала Никите, потом влез в свои, а потом протянул Марусе ее коротенькие мини-шортики.
Футболки, кажется, остались внизу, но он вынул из шкафа свежие. Маруся, сонно хлопая глазами, потянулась к своим белым трусикам, но он подцепил их большим пальцем ноги и откинул подальше.
— Нам только добежать. Ты бы еще купальник надела.
Маруся так утонула в их футболке, что можно было и шорты не надевать. Она подвязала ее на животе и где-то тут окончательно проснулась.
Особенно когда Никита сбросил из окна веревочную лестницу.
— Я первый, — сказал он. — Марусь, ты следующая. Если что — поймаю.
— Вы берете меня купаться на озеро ночью? — наконец сообразила она.
— Мы берем тебя с собой, — подтвердил Макар. — Ты теперь тоже из содружества пиратов, как же не взять тебя купаться?
— И вы правда там купаетесь, никаких девок?
— Разве я бы стал врать? — хмыкнул Никита, выскальзывая за окно.
Он ловко цеплялся за веревочные перекладины, а с середины вообще спрыгнул на землю.
Бум — ударили о землю голые пятки. Тот самый звук, что Маруся слышала по ночам.
Только теперь она отправлялась с ними.
Как настоящая пиратка.
40
Когда бежишь по росистой траве ночью к озеру купаться — совершенно неважно, что тебе уже двадцать четыре, и ты взрослая женщина, специалист в нейробиологии, будущая звезда науки.
Это все равно ощущается таинственно и остро. Словно тебе пятнадцать, словно это не знакомые тропинки в исхоженном вдоль и поперек лесу, а инопланетные джунгли, словно тебя накажут родители за то, что удрала ночью.
Тебя обгоняют жизнерадостные лоси — твои сводные братья-близнецы, которые подгоняют, не давая затормозить на обрывистом берегу — и заставляют ласточкой прыгнуть в гладкую черную воду, в которой отражаются звезды, распахивая второе небо близнецом первого.
Но вы раскалываете его своими телами, поднимая фонтаны брызг, и в каждой капле — звезды, звезды, звезды…
Вода обжигает холодом даже через футболку, но тут же становится теплой как молоко, принимая тебя в свою компанию.
В их компанию.