Маруся в Приключандии. (Дважды приключенческая повесть-сказка)

Ронин В. О.

– Как вам не стыдно! – выступила вперёд Маша. – Судьба всей страны висит на волоске, а вы думаете лишь о своей научной карьере!

– Я, в первую очередь, думаю о науке! – взвился арахнолог. Тут же осёкся: – Хотя. Если сгинет Приключандия, кому будут нужны мои исследования. Вы правы, синьорина Марусёк. Стыд мне и позор… Но. Чем лично я могу быть полезен Приключандии?

– Как минимум, вы можете помочь нам догнать похищников и вернуть минимизатор. С вашей чудесной эксифибией, мы справимся с

этой задачей в два счёта! Тем самым вы поможете не только нам, но прежде всего, самому себе. МАГ необходим вам не меньше нашего. Ведь вы хотите, чтобы мир узнал о ваших открытиях?

Лоппак расцвёл.

– Грандиозус! Синьорина Марусёк, вы – гений!

Чубарики разделили восторги профессора. С восхищением посмотрели на Марусю. Маленькая, а уже такая смышленая! Голова! Да, Пострадамус не ошибся с выбором Спасителя.

– Так что же мы сидим?! – спикировал с небес на землю арахнолог. – Вы говорили, что похищники были верхом! Значит, они успели прилично от нас оторваться. А вдруг поднимется ветер? Мы же останемся без следов, без единой зацепки, куда лететь! Надо спешить!

С этими словами Бенито Лоппак бросился к пульту управления. Надавил на какую-то педаль, щелкнул десятком тумблеров, ухватился за рулевое колесо. Всюдуплаволётоход дёрнулся и медленно поплыл над серыми песками.

Следы скаковых ящериц похищников были прекрасно различимы с высоты мушиного полёта. Две стёжки (знать, третью ящерицу карапуты так и не поймали; наверное, сильно спешили) параллельными ниточками тянулись прямо на юг.

– Включаю режим «турбо»! – крикнул пассажирам Лоппак. – Держитесь крепче! – Дернул за рычаг, выкрашенный в ядовито-оранжевый цвет.

Если бы заранее предупреждённые Чуб, Буч и Маша вовремя не ухватились за специальные поручни (кресло в рубке только одно, и оно в данный момент было занято пилотом) их, наверное, выдуло бы через открытый люк в полу судна. Всюдуплаволётоход летел, точно выпущенный из пращи камень.

Маруся подмигнула чубарикам, кивая на Лоппака: свой человек! Нашего полку прибыло! Про себя подумала: мы прямо как мушкетёры Дюма. Атос, Портос, Арамис и д’Артаньян! Круто!

Буч сверкнул сахарнозубой улыбкой, радостно продекламировал свежеиспечённый стишок:

Летят, летят чубарикиНа воздушном шарике!Баранки и печенья,Ждут их приключения!

– А при чём здесь воздушный шар? – полюбопытствовал додельный Чуб. – Тебе же сказали: этот аппарат называется эксифибия.

– Так это я для рифмы, – честно признался незадачливый вития.

– Тогда понятно почему баранки и печенья, – буркнул Чуб. – Чтоб складно было?

Буч кивнул.

– Складно, да бессмысленно, – махнул рукой Чуб. – Рифма есть, а смысла нету! Эх, рифмоплёт.

– Зато со стихами веселее, – не согласился с товарищем Буч…

Лоппак

уверенно вёл эксифибию по следам похищников. Не отрывая взора от иллюминатора, бросил через плечо:

– Друзья мои, вас изрядно вымотал переход через пустыню. Да и схватка с чёрным скорпионом далась вам не без потерь. Вон холодильник с продуктами. Пока есть немного времени, подкрепитесь немного. Попейте воды, перекусите.

Весьма своевременное предложение, подумала Маша, открывая холодильник. Тут и Чуб с Бучем подоспели.

– Правда, у меня одни консервы, – на всякий случай предупредил профессор. – Научная экспедиция, знаете ли, дело такое, никогда не знаешь как долго она продлиться. А в Чёрной Пустоше, как известно, с водой и едой большие проблемы. Я же не карапут какой-нибудь, чтобы питаться пауками. – Усмехнулся: – Я изучаю арханид, а не ем их.

Никогда ещё Маша не пила обыкновенную чистую воду с таким удовольствием. А уж в какой неописуемый восторг привели её обычные консервированные ананасы! Чубарики же подналегли на галеты и сосиски. Уплетали с аппетитом, аж за ушами трещало.

Когда Чуб напару с Бучем добивали третью по счёту банку сосисок, Лоппак вновь подал голос. На этот раз тон рыжего арахнолога был лишен давешнего восторга и энтузиазма, скорее уж преисполнен неподдельного смятения:

– Боюсь опечалить вас, друзья мои, но у меня для вас весьма недобрые вести. У нас ЧП. В смысле – чрезвычайное происшествие!..

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: ПОД ЗЕМЛЁЙ

1. Во чрево Дракона!

– Чрезвычайное?! – едва не подавился сосиской Чуб.

– Проифефтвие?! – пробубнил Буч. Вообще-то он хотел сказать «происшествие?!», но с набитым ртом, знаете ли, не до высот ораторского искусства.

Маруся закинула в рот ещё один ананасовый кубик, – когда теперь удастся как следует поесть? – подскочила к иллюминатору.

Точно – ЧП! Да ещё какое! Парная колея ящеричных следов, по которым следовал всюдуплаволётоход, внезапно исчезала! Точнёхонько у входа в пещеру в основании огромной чёрной скалы, походившей издалека на голову ужасной рептилии. Вот гребень, вот хищно прищуренные глаза, вот раздувшиеся ноздри, а вот и жуткие острые клыки. Прямо-таки взъярившийся Змей Горыныч!

– Я знаю это место! – выпалил Чуб.

– Драконья Пафть! – конкретизировал Буч. Он никак не мог прожевать галету, и вместо слова «пасть» у него вышло «пафть».

– Точно, – кивнул Лоппак. – Эта пещера служит входом в подземное царство карапутов. Меня предупреждали в Военном Консистории, чтобы я держался от этого места подальше.

– Говорят, пещера усиленно охраняется, – заметил Чуб. – Мол, мимо и блоха не пролетит.

– Что вы, милейший! – всплеснул руками арахнолог. – Блохи не летают. У них нет крыльев. Они перемещаются прыжками.