Маша без медведя
Шрифт:
Мы вернулись в спальню как раз в тот момент, когда в двери с грохотом въехала большая сетчатая тележка на колёсиках.
— Принимайте, барышня! — деловито объявила Тома и принялась выкладывать мне на кровать мой новый скарб.
Кастелянша похлопала по крышке комода:
— Иголку с нитками тут положу, для меток. В верхнем ящичке у вас три полотенца, мыло, шампунь, зубная щётка с пастой, губка, зеркальце малое и гребешок. Как что закончится или в негодность придёт — горничной скажите, заменим.
— А для обуви?
— Это в гардеробной, внизу.
— Я ваши уличные вещи сразу туда отвезла, — Тома встала рядом со своей коляской как солдат. — Хотите сходить, посмотреть?
— А там такие же номерки? А на двери большие номера отделений?
— А как же! Ясное дело!
— Тогда не пойду. Здесь бы успеть разобраться. А обед во сколько?
— В час, — хором ответили они.
— А сейчас?
Наталья Дмитриевна приподняла манжету, под которой обнаружились часики на кожаном ремешке:
— Половина двенадцатого.
— Нет, не пойду. Разберусь тут. Время бы мне не прошляпить.
— Тык, там, над входом в комнату тоже часы есть, — махнула Тома, — они правильно идут.
— Только уж успейте переодеться, — озабоченно посмотрела на меня кастелянша. — И причёску придётся в косу переплести.
— Причёску?
— Не положено. В следующий разряд перейдёте, там можно узел на затылке носить. Семнадцатый класс — простая коса, одна.
Мне даже как-то стало смешно:
— Именно одна, не две?
— Две — это ж малышовые, — добродушно всплеснула руками Тома.
— А опоздать не переживайте, за вами перед обедом зайдёт классная дама, — успокоила меня кастелянша.
С этим напутствием обе они ушли.
Я оглянулась в этой гулкой и пустой девчачьей казарме. Пожалуй, переодеться и переплестись следует в первую очередь, чтобы дурацких вопросов ни у кого не вызывать.
Никаких особенных возмущений предъявленные требования у меня не вызывали. Баграр мне иногда рассказывал, насколько жёстко дисциплина поставлена в элитных магических училищах, так что всё, что тут — это, считай, детский сад. Ну, форма. Ну, коса. Ну, цвет у всех одинаковый. И что? Где их нет, этих правил…
Рассуждая так, я переоделась. От многослойных длинных юбок сразу стало жарковато, и я спохватилась, что до сих пор не убрала кокон тепла, на автомате подключенный при выходе на крыльцо больницы, когда холодный ветер начал трепать полы накидки. Без кокона в помещениях гимназии мне было бы, пожалуй, прохладно. Да и вообще, климат тут, похоже, сильно холоднее того, к которому я привыкла. Косу заплела без проблем, повязала чёрную будничную ленту. Полагаю, если бы сегодня был какой-то праздник, меня бы предупредили. Чуть не забыла фартук! С фартуком, кстати, стало ещё теплее. Верхняя его часть была довольно закрытая, почти как жилетка (причём, на спинке тоже), да ещё эти широкие крылья, прикрывающие плечи.
Плотные портьеры на окнах были раздвинуты, а тюль слегка колыхался — в противоположных концах комнаты были открыты две форточки для проветривания. Может, из-за этого так свежо?
Мне, в любом случае, это помешать не могло — наоборот, ветер нёс запахи осеннего парка, и с ними бодрящие искры энергии земли.
Я обработала очищающей магией свою прежнюю одежду и туфли, упаковала в специальный мешочек, на который кто-то заботливый уже пришил бланк с моим именем, подумала… и решила никуда не сдавать. Мало ли, вдруг я завтра уйти отсюда надумаю — искать свои вещички среди тысяч чужих? Так себе идея.
Развернула платок с риталидовой оправой и внимательно рассмотрела повреждённый металл при солнечном свете. По-моему, после шокового потока энергии на мосту, патины стало гораздо меньше, по возможности нужно будет обязательно продолжить восстановление. Снова увязала свою драгоценности в узелок, снабдив двойной обработкой: «погружением в тень» и «безразличием». По сути, оба этих процесса были близки. Первый включал на предмете мимикрию, а второй переводил интерес смотрящего на другие объекты.
Столь же тщательно (и даже уже повторно) обработала рисунки с Баграром и тетрадку, в которой я начала вести свои записи о магии. Было их пока немного, но это ведь только начало, и я планировала продолжить в ближайшее время. Вела записи я, конечно, на гертнийском. Но мало ли — вдруг лингвист-уникум найдётся, который в них заглянет. Сильнее спрятать у меня возможности пока нет.
Всё самое ценное для меня сложила во второй ящик, прикрыв мелкими вещами. В нижние, сколько вошло, столкала привезённое из больницы богатство. Прочее, поразмыслив, решила отнести кастелянше.
Осталось то, что положено было развешивать в шкаф. И тут я вспомнила, что надо бы поставить метки. А времени у нас… Я выглянула из-за шкафной крепостной стены. Почти половина первого уже! Будет потом-то возможность или как оно тут?..
Я подошла к широкой горизонтальной рамочке с крупной надписью: «Распорядок дня Её Императорского Величества специальной гимназии. 3-е отделение», внутри которой под стеклом было размещено три листа: «Будни», «Суббота» и «Воскресные и праздничные дни». Кстати, кроме часов и «Распорядка» вокруг двери были сосредоточены: звонок для горничной, большое ростовое зеркало на боковой стене и «Расписание занятий», тоже в рамке.
Так-так. Первым делом я определилась, что независимо от дня, вечером перед сном есть полтора часа свободного времени, на которые лучше отложить расстановку меток, и продолжила спокойно изучать расписание.
РАСПОРЯДОК ДНЯ
«Будни» выглядели довольно насыщенно.
6.00 — Подъём.
6.05 — 6.30 — Утренняя зарядка.
Надо ж ты, зарядка!
6.30 — 7.00 — Утренний туалет.
Я немного поразмыслила над этим пунктом. Вряд ли сие про то, что по утрам следует полчаса сидеть на унитазе. Это, наверное, «туалет» в таком широком благородном смысле — вроде как, приведение себя в порядок?