Маша без медведя
Шрифт:
Нет, что за глупости! Я передёрнула плечами, возвращая себя в текущую реальность. Что значит «не разрешат»? Кто-нибудь вроде Баграра смог бы не разрешить. И я периодически сбиваюсь на те, старые стереотипы. Здесь же… постараюсь аккуратненько подправить решения, которые могут прозвучать не в мою пользу, вот и всё.
Выспаться у меня сегодня так и не получилось, после утреннего визита статс-дамы я решила, что ожидать можно всякого, и ложиться не стала, магически подбодрилась. Дотянуть бы сейчас до ужина, тут осталось-то часа полтора.
И
Я достала из шкафа крючок и несколько цветных мотков.
Времени — навалом!
К ужину у меня была готова эта замечательная штучка. Я сама толком не определилась, как её называть. Браслет? В общем, я связала цветок из шерстяных ниток, в три ряда лепестков. Получилось довольно пышно и красиво, и главное — быстро, нитки-то толстые, да крючком. И посадила эту красоту на вязаный же браслетик, застёгивающийся на мягкую шишечку-пуговицу. Мне очень хотелось, чтобы женщина, которая всеми силами пытается, но не может справиться с душевным недугом, перестала так страдать. И я постаралась насколько хватило моих умений, упрессовала в этот браслет столько, сколько он в принципе мог взять. И пошла к Лейле — палату я запомнила, а дверь открыть — фигня полнейшая. В коридоре было пусто, и я скорым шагом дошла до нужной двери, нажала ручку.
Она посмотрела на меня испуганно, не понимая, кто я. Глаза большие, обведённые чёрными тенями. Я достала из кармана цветок:
— Дай руку, — она послушалась молча. Может, она вообще решила, что я — галюцинация?
Я застегнула браслет и порадовалась, что угадала с размером.
— Носи на руке. Если снимешь — клади в кармашек. Чтоб рядом был, поняла? — она медленно кивнула. — Он даст покой и радость твоей душе.
Я хотела уже уйти, и тут она спросила меня срывающимся голосом:
— А спать я смогу?
Мать моя магия, вот что она всё время плачет!
Я прикоснулась пальцами к её вискам, прикрыла глаза, сосредотачиваясь, отыскивая главный сбой в ментальном поле… и, конечно, пропустила Машу с её тележкой. Скрипнула отворяющаяся дверь, и голос Маши раздатчицы возвестил:
— У-У-УЖ-Ж… Ой, Мария Баграровна!..
— Сейчас ты поешь, — тихо сказала я Лейле, — и уснёшь до самого утра. И будешь хорошо спать каждую ночь, поняла?
— Да!.. — также шёпотом ответила мне она.
Я подошла вплотную к машиной тележке и внимательно посмотрела на раздатчицу:
— Я тебе показалась! — и отступила в невидимость.
Маша посмотрела сквозь меня, потрясла головой:
— Фу ты, ну ты, привидится же! Лейла, бери ужин!
Пока они возились с плошками, я осмотрела комнату, обнаружила на тумбочке свой рисунок и навела нужную маго-маскировку. Ну, всё, теперь в этой больнице у меня неспрятанных следов нет!
Под грохот тележки я дошла до своей палаты, дождалась, пока Маша заглянет в очередную дверь, и проскользнула к себе.
Через десять минут Маша принесла ужин и мне, и со смехом рассказывала, как я ей показалась в другой палате.
— Устали вы, наверное, Машенька, — посочувствовала я. — Вам бы спать сегодня пораньше лечь, отдохнуть как следует.
— И то верно, — согласилась раздатчица, — а то весь день пурхаешься, как белка в колесе…
— Я вот тоже нынче спала мало, хочу пораньше лечь. Если забуду позвонить — вы уж сами зайдите за посудой, без звонка. Да и не стучитесь, не услышу я, скорее всего.
На этой бодрой ноте общение с людьми на сегодняшний день для меня закончилось. Выспаться хотелось натурально, чтобы завтра встретить новую реальность со свежей головой.
Когда вы ложитесь в восемь вечера, подъём для измерения температуры в шесть утра уже не кажется вам трагедией.
Первым делом после умывания я упаковала и во время обхода вручила доктору шарфик. С благодарностью за помощь и поддержку. Пал Валерьич растрогался, благодарил, руки даже целовал. Вот уж не знаю, последнее — не излишнее ли? Надо будет в этой гимназии попросить книжку по этикету — есть же у них библиотека?
Персоналу раздарила скопившиеся рисуночки. Принимали бережно — не иначе, что-то про мои «тайные молитвы» где-то просочилось.
Оставшееся время я с помощью неожиданно явившейся не в свою смену теть-Таней паковала своё богатство.
10. НА НОВОМ МЕСТЕ
ПЕРЕДИСЛОКАЦИЯ
Пакетов и коробок получилось много, так что когда обещанная дама-воспитательница наконец за мной явилась, провожать меня вышла целая вереница сотрудников. День был солнечный, но при этом холодный и ветреный, и я зябко запахнула зелёную больничную накидку.
Встречающая воспитательница, дама молодая и при этом красивая нежной фарфоровой красотой, восприняла этот церемониальный выход с абсолютным спокойствием, разве что на кули с пряжей слегка шевельнула бровью. Что уж она себе придумала — Бог весть. Разберёмся.
— Добрый день! — предельно вежливо и элегантно поздоровалась дама. — Вы — девица Мария Мухина? — спросила она скорее утвердительно.
— Да, сударыня.
— Меня зовут Агриппина Петровна. С этого момента я — ваша классная дама.
— Очень приятно, — слегка кивнула я, и дама слегка прищурилась — видимо, ожидала несколько иной реакции.
Ладно. Держимся версии амнезии и не болтаем лишнего. В конце концов — их головная боль меня правильно всему обучить, вот пусть и стараются, рассказывают.
Автомобиль императорского института (или как он назывался, я уж запуталась во всех этих наименованиях) выглядел солидно, достойно и одновременно сдержанно. Чего ему недоставало — так это грузовой вместительности. В багажник вошёл разве что куль с пряжей.