Маша и Шерхан

Ихсанов Равиль

– А ну-ка с этого места подробнее. Хозяйственный расчет – не новость для нашего коллективного хозяйства, – резюмировал Башлык. В его голове всплыли детали недавней встречи с корреспондентом республиканской партийной газеты. Журналист был настроен категорически. Башлык тогда подумал: «Еще один преданный слуга коммунистической партии. Вчера он восхвалял политику Леонида Ильича Брежнева, а сегодня – Михаила Сергеевича Горбачева. Ч то он понимает в хозяйственном расчете, работе кооперативов? Может ли он показать подводные камни в течении большой реки, которой можно уподобить жизнь нашей страны? Если может, позволят ли ему отразить свою, отличающуюся от мнения большинства, точку зрения на страницах партийной печати? Впрочем, захочет ли он плыть против течения?».

Башлык исправно отчитывался перед вышестоящими организациями о высоких темпах внедрения хозяйственного

расчета и позитивных результатах работы кооперативов. На бумаге все было очень хорошо. Все показатели росли. Это и другое, что представляло интерес для большой аудитории главной партийной газеты республики, было отражено в статье журналиста, к слову, оказавшегося любителем холодной водочки под теплую печеную баранину.

Но Башлык мог заморочить голову многим, но только не себе. С собой он был честным. Заработанные участниками хозяйственного расчета деньги обесценивались быстро. Что можно было купить на них? На машины по государственной цене существовала очередь, которая растягивалась на долгие годы. Конечно, тот же автомобиль можно было приобрести на рынке поддержанных машин, но это было намного дороже. Как минимум, в два раза, а на некоторые, престижные на то время, модели, – в три раза. Была очередь и на строительные материалы. Например, пиломатериалы. И на все другое, что входило в разряд дефицитных товаров. Вспомним героя Иннокентия Смоктуновского в фильме «Берегись автомобиля», а также в целом фабулу комедии, что крутится вокруг престижных на то время автомобилей марки «Волга». Деточкин крадет их у зажиточных граждан и продает таким же зажиточным гражданам, а вырученные суммы денег отправляет в детские дома. Не будь дефицита, очевидно, не было и фильма «Берегись автомобиля». Как, впрочем, и многих других произведений искусства на тогдашнюю злобу дня.

Но вернемся к реалиям настоящего повествования. Для наиболее передовых колхозников существовал момент большой удачи. Это происходило один раз в год. Во время сбора такого стратегического сырья, как хлопок-сырец. Для этого следовало попасть в ряды лучших сборщиков сырца и механиков-водителей хлопкоуборочных машин. А затем дождаться приезда первого секретаря обкома партии и сопровождающих его лиц. Глава области вкладывал в карманы летнего пиджака добрую охапку ключей от легковых автомобилей и мотоциклов с люлькой. Остальные ключи дожидались своего часа в специальном отделении письменного стола. Он наступал на следующий день скоротечной хлопкоуборочной кампании.

Итак, если ваши выдающиеся показатели по ручному или машинному сбору хлопка-сырца получали восхищенное «Добро!» первого секретаря обкома партии, тут же, на кромке поля, вам вручали ключ. Напомним: от легкового автомобиля или мотоцикла с люлькой. Что это могло быть? Малолитражки «Жигули», «Москвич» или «Иж-Комби»? Микролитражка «Запорожец»? Стандартный седан или универсал среднего класса «Волга» или полно-приводная малолитражка «Нива»? Что еще могло быть лучше их? Для жителей горной местности это мог быть вездеход «ГАЗ-69» или заменившие его различные модификации автомобиля «УАЗ». Мотоциклы с люлькой марки «Урал» или «Днепр» по некоторым позициям превосходили показатели ряда малолитражек на горных дорогах. Но передовику выдавался только один ключ. Все зависело от его везения. Первый секретарь вытаскивал ключи от наград наобум. Счастливых обладателей заветных ключей, которые давали право на приобретение личных автомобилей или мотоциклов с люльками по государственным ценам, в масштабах колхоза было единицы. Колхозники, члены хозрасчетных бригад, большей частью исправно пополняли свои счета в государственных сберегательных кассах. Надеясь на быстрое продвижение в очереди на автомобиль, в крайнем случае – на обеспеченную старость. Создаваемые в колхозе кооперативы работали над решением многолетней проблемы приближения высококачественных товаров и услуг к сельскому потребителю. Но требовались годы упорной работы, чтобы качество их товаров и услуг подтянулось хотя бы до планки, установленной предприятиями легкой и бытовой промышленности стран европейского социалистического лагеря.

Впрочем, проблема отоваривания советского рубля касалась меньшинства списочного состава колхоза. Большинство, как и прежде, во времена Хрущева и Брежнева, предпочитало кормиться с приусадебных хозяйств. Проблему наличных средств, выдаваемых в зависимости от количества личных трудодней в колхозе, они решали, вывозя излишки собственной сельхозпродукции на сельские и городские рынки. А еще при малейшей возможности ими воровалось все, что не было заперто на прочный замок. Это было проще.

Перестройка

не давала ожидаемых скорых плодов. Башлык, так и не вкусивший плоды титанических усилий Никиты Сергеевича Хрущева и Леонида Ильича Брежнева, полагал, что и на этот раз все закончится крахом. Может, Башлыку не везло на начальство, особенно высшее?! Но с этим ничего нельзя было поделать. Башлык вряд ли был одинок в своем невезении. Автору повести еще в юности, в годы службы в Советской Армии, пришлось расстаться с последними, может быть, иллюзиями о богоизбранности начальствующих лиц.

***

«Ввиду наличия на носу очков, меня определили служить в строительный батальон. (Как говорили тогда – «королевские войска»). Два года прослужить на Южном берегу Крыма – разве это не подарок судьбы?! Ее подарки не ограничились только этим.

Художник части ко дню прибытия нашем команды благополучно «отрубил» свои два года. Поэтому мне, незадачливому абитуриенту архитектурного факультета (подвела нелюбовь к математике), на первых порах, в отсутствие конкурентов, пришлось осваивать хозяйство мастера наглядной агитации и пропаганды. Я также между основными делами – рисованием плакатов, стендов и прочего, лепил из камней, ракушек и прочего доступного материала с помощью эпоксидного клея и цемента гроты и морские дворцы для аквариумов отцов – командиров. На меня также взвалили обязанности заместителя секретаря комсомольской организации части. Вести протоколы и прочие бумаги. В большинстве случае их надо было заполнять задним числом; ничего мне не мешало мне редактировать косноязычные в основном выступления комсомольцев.

Однако. Мне не понравилось теплое место художника части. Хотелось новых впечатлений, заедало ограниченное пространство места дислокации батальона, изматывал размеренный порядок жизни. Начальство пошло мне навстречу: мне дали в руки большую лопату и намекнули, что избавиться от нее можно после получения звания «младший сержант» и назначения на должность командира отделения – руководителя строительной бригады. У меня получилось. Более того. Я стал сержантом и заместителем командира первого взвода роты. Как? Это отдельная история. Ну а пока что в один из прекрасных летних крымских вечеров я привел роту со строительного объекта в часть. Как и положено, доложил дежурному по части, капитану третьего ранга Чайке: «Первая рота в составе… прибыла в часть с объекта… Замечаний от комендантского патруля не поступило. Замком первого взвода… Разрешите идти?».

Чайка, как и большинство офицеров нашей части, списанный с линейного корабля и продолжавший выслугу лет в нашем батальоне, являвшимся структурной единицей строительного управления Черноморского ВМФ, носил, тем не менее, китель морского офицера. И когда он, задержав меня, предложил написать рапорт на имя командира роты и объяснить: «Почему сержант… явился в часть выпившим?», мне он показался черным мешком, наполненным доверху отборной картошкой. (Меня и сейчас коробит полнота, так скажем, некоторых старших и высших офицеров).

Но «делать было нечего – дело было к вечеру». Грех-то был: собрался узкий круг сержантов роты и в очередной раз распробовал букет одного из марочных вин Крыма. К окончанию службы, вопреки кажущимся ожиданиям адептов трезвого образа жизни, мы не спились. На дегустацию, так скажем, вин отводился один день недели, другие дни были заняты (имеется в виду свободное время) накачкой мышц. Собственно, спортивного городка у нас не было; нам не требовалось сдавать минимумы на полосе препятствий и многое другое, имеющее отношение к строевому солдату, но своими силами примитивный турник, параллельные брусья мы соорудили. Ну, а командир части расщедрился и выделил нам комплект гирь. Особую вину за собой я не чувствовал, но надо было выбираться из щекотливой, мягко говоря, ситуации. Я решил, что докладная записка будет построена в рамках легкого трагифарса: «Я, имярек, собираю коллекцию марочных вин для своего отца, желающего улучшить качественные характеристики домашнего вина. Понимая, что, будучи старшим сыном, мне придется после службы в армии исполнять роль подмастерья, я решил заранее помочь отцу в выборе наиболее лучших сортов для новых купажных вин. Пока что рекомендую остановить свой выбор на таких-то сортах винограда (далее шло перечисление основных вкусовых характеристик ряда вин, что заняло у меня почти страницу из двухстраничной докладной). А по таким-то маркам я воздержусь (далее шла короткая характеристика не понравившихся мне вин). На этом пока дегустация завершилась, предстоит отдать должное таким-то сортам вина (далее – короткий список). Обязуюсь в дальнейшем ограничиться официальной оценкой непродегустированных мной вин».

Конец ознакомительного фрагмента.