Маша
Шрифт:
– Уважаемый! Есть что покушать?
– Конечно, дарагой! Шашлык, кебаб, суп харчо. Всо есть, что хочищ! Заходи!
– А бутылку коньяка с собой продашь?
– О чём речь, дарагой! Заходи! Всё сделаем!
Максим глянул в боковое зеркало, пропустил едущую сзади машину и ловко развернулся через осевую в обратную сторону, припарковался почти рядом с ярко-жёлтым столом и сверкающим золотым зубом хозяином.
– Приветствую! – улыбаясь, проговорил Максим, вылезая из машины, и продолжил, усаживаясь на шаткий пластиковый стул: – Порцию шашлыка, с кетчупом и луком, зелени, лаваш и сыра. Ну что-то типа сулугуни.
– Всо сдэлаем, дарагой! Три минуты! Отдыхай! – громко ответил армянин и словно по мановению волшебной палочки выставил на стол тонкий, чистый до скрипа стакан, пепельницу и тарелку с хлебом. И тут же скрылся, словно растаял. Через минуту он появился опять, держа в руке бутылку армянского коньяка и маленькое блюдце с нарезанным лимоном. Наполнив стакан на три четверти, он опять широко улыбнулся, сверкнув пиратским зубом, и вновь растворился, словно призрак, в густом крымском воздухе.
Максим посмотрел на часы, двумя крупными глотками отпил наполовину играющую солнечными зайчиками жидкость, закинул в рот дольку лимона, чиркнул зажигалкой и с наслаждением затянулся. Усталость растворялась в кольцах синеватого дыма и улетала, подхваченная игривым весеннем ветром. В голове светлело. И он даже почувствовал, как потихоньку всплывает из глубины то самое долгожданное, куражное настроение, которое он так обожал и ценил.
– Класс! Это я хорошо зашёл. Уважаемый, прошу прощения, как вас зовут?
– Самвэл! – армянин снова появился, словно материализовавшись из дыма мангала. – Самвэл, дарагой! А тебя, друг, как называть?
– А меня Максим.
– Очэн приятно, Максим-джан! Ты мне удачу принесёшь. Ты у мена сэгодна первый клиент! И хороший! Не сосиська-масисьска, не кока-кола, а сразу покушать и коньяк! Это очэн хорощая примэта. Да-да, Максим-джан! Две минуты, и будеш пробывать мой шашлык! Баран вчэра эщо бегал, клянусь!
– Самвэл, я только сразу хочу сказать, у меня гривен нет. Есть русские рубли и немного долларов.
Хозяин кафе на секунду остановился, исподлобья посмотрел на Максима, словно пытаясь осмыслить сказанное, а потом проговорил:
– Лучше, конечно бы, гривны. А то ехай мэняй обменник, туда-сюда. Но и доллары хорощо, Максим-джан.
– Ну, славно. А сдачу дашь украинскими. И скажи ещё, уважаемый, я смотрю, у тебя написано: отель «Арарат». Почему в Крыму вдруг Арарат, не спрашиваю. По той же причине, что в Сочи и в Москве. Мне интересно, а отель правда есть?
– Э-э-э-э! Обижаешь, дарагой! Что значит есть? Очень хороший есть! Шесть номэров! Из ных два люкса, слушай! Сам выберешь! В люксе ванна джакузи итальянский! Кровать с апердическим матрасом, слушай! Евраремонт виздэ! Балкон в сад! Будешь сидеть на балконе, коньяк-маньяк пить и воздухом дышать! А на ужин люля здэлаем, или, хочэщь, фарэль! Щас позвоню, привезут!
– Хорошо, Самвэл, считай, я снял у тебя люкс на сегодняшнюю ночь. Тот, что с балконом в сад. Но это потом, а пока покушать бы…
– Нэсу-нэсу, Максим-джан! Арам, сынок, где ты ходишь, а?
Через три минуты пластиковый стол, уже застеленный в красную клетку скатертью, был уставлен блюдом с шашлыком, тарелками с помидорами,
Он отпил ещё из стакана, макнул кусок мяса в манящий разлив домашней аджики и, закинув его в рот, смачно разжевал.
– У-у-у-у… Мечта поэта. Пища богов. Самвэл, ты волшебник! Как говорит мой друг Лёха: шашлык – обсоси гвоздок! Полный зачёт!
Хозяин расплылся в улыбке и, довольно скрестив руки на груди, ответил:
– Кушай на здоровье, Максим-джан! Кушай, дарогой!
Минут через десять, дождавшись, пока Максим доест приличную по размеру порцию фирменного блюда, Самвэл опять появился перед столиком и спросил:
– Скажи, Максим-джан. Как ты думаешь, Путин возмот Крым в Россию? Или Америку испугаеца?
– Я думаю, возьмёт, – ответил Максим, откинувшись, насколько это было возможно в пластиковом кресле и раскуривая сигарету.
– Слушай! Я тожа думаю, возьмёт! Путин – мужик крэпкий! Хозаин! Ты видел, какую олимпиаду в Сочи сыграли? Выдэл, а? Вот! А у мэня брат. Армэн. Прямо там в Сочи живёт. Гостиница своя знаешь какая построил? Ты что, ара? Три этажа! Двадцать номеров! Слушай, за полгода всэ номера купили! Клянусь! А эти в Киеве, слушай, кто такие? Фашисты-машисты… О чём, слушай, думаюд, а? Где Украина и где Россия? Ты видэл, в Сочи какие дороги построили? А? А в Москве был? Слушай, там просто как в Америке! Клянусь! Пять рядов сюда – пять туда, асфальт, слушай, как паркет! А у нас ты где такую дорогу видел, а? Вот! Путин – хозяин! Он Крым возьмёт. Вот только когда, слушай? Митинг-битинг эти всэ, а когда точно возьмёт, нэпонятно. Я тебе так скажу, Макси…
– Тихо! – Максим резко, почти криком оборвал бесконечный монолог хозяина кафе. – Тихо, Самвэл! Тихо. Слушай, дорогой! Слушай. Вот и ответ на твой вопрос, Самвэл.
Максим резко встал, сделал несколько шагов в сторону дороги и стал всматриваться в сторону, от который слышался шум. Шум всё нарастал и нарастал, поглощая всё пространство и сверху, и вокруг, наполняя его гулом, и казалось, что вот-вот воздух просто лопнет.
– Что это, Максим-джан?
– Туда смотри, Самвэл! – Максим ткнул указательным пальцем и запрокинул голову к небу. По его щекам текли горячие слёзы. – Ну вот и всё. Вот и всё. Россия вернулась. Эх, Маша, как же так, как же так… Почему же так, Маша?!! Эх, сука ты, жизнь… – Он смахнул ладонью слёзы и опять вскинул голову в небеса: – Смотри, Маша! Это ведь в твою честь! Это твой любимый пролёт Валькирий! Это же просто в твою честь парад! Это твоя победа, Маша.
Над головой почти над крышами домов, рядами, выдерживая строй, как на параде, летели вертолёты. Много вертолётов. Десятки. Поднимаемый ими вихрь трепал ветви деревьев и волосы над застывшими в оцепенении людьми. Но вот уже раздались и крики: «Путин вводит войска!», «Россия пришла!», «Наши идут! Это же наши!», «Смотрите, это наши!», «Это Россия! Ура!». И словно дополняя небесную симфонию моторов, из-за поворота показалась колонна.
Военные, цвета хаки «Уралы», УАЗы, БМП, заправщики и автомастерские, снова «Уралы», новые «Тигры» и длинные тягачи с гружёными на них БТРами. Колонна шла на приличной скорости, строго держа строй. И конца этой колонне не было.