Машенька для Медведевых
Шрифт:
Ёжусь, снова чувствуя озноб. Натягиваю одеяло и какое-то время просто не решаюсь встать.
Однако, естественная нужда, всё же, берёт верх. Терпеть больше нет сил!
Поэтому я поднимаюсь и, придерживая слишком большие для меня мужские брюки, иду в туалет. Слава богу, в этой комнате он отдельный!
Делаю свои дела, с тоской глядя на душ.
Вздыхаю, чувствуя липкость тела. Бррр! Как неприятно!
Открываю кран с горячей водой и сбрасываю одежду.
Встаю под клубящиеся паром струи и намыливаю
Горячая вода немного расслабляет. Подставляю под неё голову и выдавливаю какой-то шампунь. От его запаха меня пробирает до костей. Боже… именно так пахло от Михаила! Это, видимо, его спальня, и его ванная комната!
От воспоминания об одном из мерзавцев тело пронзает спазм. Плотнее свожу ноги и смываю ароматную пену. Теперь от запаха можжевельника меня всю жизнь триггерить будет!
Наспех вытираюсь и обматываюсь полотенцем.
Прислушиваюсь к тому, что происходит в комнате. Тишина.
Возможно, у меня получится проскользнуть обратно и улечься в постель так, чтобы эти двое не заметили моего пробуждения? Может, я снова скажусь больной, и эти животные Медведевы меня не тронут?
Нервно сглатываю, приоткрывая дверь.
Сперва из ванной вырываются клубы пара, а потом выхожу и я.
И тут же чуть не выпускаю из рук край полотенца.
Потому что мои мучители тут как тут!
Миша сидит на кровати, сложив руки на груди.
А Саша внимательно изучает меня, стоя у окна.
По телу проходит дикая дрожь, и я испуганно пячусь обратно в ванну.
— Иди сюда, — Миша первым нарушает молчание. — Мы тебе ничего не сделаем.
Я судорожно вздыхаю, отказываясь ему верить.
— Давай же, крошка, не глупи, — обманчиво мягко говорит Александр. — Сядь и расскажи нам, какого хрена ты вчера вытворила?
Глава 36
Маша
Сердце замирает. Влажная после душа кожа покрывается мурашками…
Смотрю на извергов, от которых бежала, рискуя собственной жизнью, и внутри всё сжимается. Я не верю им ни на каплю! Их мягкость наиграна! С этими Медведевыми надо держать ухо в остро, ни в коем случае нельзя ослаблять оборону!
— Я устроила? — с вызовом поднимаю брови.
— А кто?
Закатываю глаза. Сквозь страх пробивается раздражение.
— Вы! Это вы виноваты! Если бы вы не вели себя так… — от воспоминаний о прошлой ночи щёки печёт краской стыда. — Я бы не сбежала!
Братья хмуро переглядываются. Замечаю в их глазах раздражение, но они сдерживают эмоции.
Александр багровеет и открывает рот, чтобы сказать мне что-то резкое, но Михаил его перебивает:
— Так, давай-ка ты ложись обратно в постель, — мужчина встаёт и подходит к изголовью, отгибая край одеяла. — Доктор прописал тебе постельный режим. Ты измеряла температуру?
— Доктор? — по телу проходит взволнованный трепет. — Вы вызвали мне врача?
Во рту пересыхает. Неужели? Они, и правда, вызвали мне врача? А я была в таком невменяемом состоянии, что не запомнила?! Боже! Как жаль!! Ведь я могла сказать ему что-то! Попросить о помощи! Рассказать, что меня удерживают тут против воли!
К глазам подступают слёзы, и я крепче стискиваю край полотенца.
— Конечно, — пожимает плечами Миша. — У тебя была высокая температура. Мы… волновались…
На его мужественном лице появляется виноватая полуулыбка, но я полностью её игнорирую. Чтобы и дальше не стоять перед извергами в полуголом виде, гордо шагаю к кровати и ложусь в постель, до подбородка укрываясь одеялом.
Если честно, чувствую я себя уже совсем неплохо, но, чтобы у этих извергов не засыпало чувство вины, тихо покашливаю.
— Тебе плохо? — взволнованно спрашивает Михаил.
Мужчина склоняется ко мне и касается ладонью лба. Сейчас он кажется таким искренним. Даже удивительно! Неужели протрезвел и пожалел о содеянном? По телу пробегают мурашки. В груди зажигается тепло робкой надежды. Быть может, сегодня, после всего произошедшего, в этих извращенцах проснулась совесть? Может, теперь они меня отпустят?
— Да, не очень… — отвечаю тихо, изо всех сил стараясь врать убедительнее.
Пальцы Миши очень горячие и на удивление нежные, он скользит ими по моему лбу, склоняясь ближе. Его лицо застывает в считанных сантиметрах от моего. Глаза у него светлее, чем у старшего брата, с золотистым оттенком и весёлыми зелёными крапинками. Несмотря на усталость после бессонной ночи, он всё такой же чертовски привлекательный…
Зажмуриваюсь на секунду, чтобы прогнать от себя его навязчивое обаяние.
Нет! Я больше не поведусь на их внешность! Пусть они хоть трижды брутальные мачо, это их сути не меняет. Подлецы они. Подлецами и останутся!
— У тебя щёки горят… — голос Михаила становится ниже, пробивается сексуальная хрипотца. Он трогает мои пылающие щёки, а потом зачем-то проводит пальцем по губам. — Открой рот. Я посмотрю, красное ли горло…
— Не надо, — шепчу сбивчиво и зачем-то стискиваю зубы. — Горло не болит!
Это на самом деле правда. После того, как я прополоскала его горячей водой, сухость и небольшое жжение ушли.
— Уверена? — он прищуривается, гипнотизируя меня внимательным взглядом.
— Да…
Между нами повисает какое-то странное напряжение. Сейчас, когда он ведёт себя так сдержанно, когда не напирает как вчера, мне сложно продолжать также сильно его ненавидеть. Нет, злость не ушла. Просто забилась куда-то в уголок сознания. Я сделала об этих двух свои выводы, и ни за что не передумаю!