Машина до Килиманджаро (сборник)
Шрифт:
– Однако мы действительно шумели, – признал Тимулти.
– Шумели, черт побери! – взорвался Кейси. – Проклятый лорд ускользнул из наших когтей!
– Тсс, не так громко, – сказал Тимулти.
Кейси понизил голос:
– Давайте осторожно подберемся к двери и…
– Это совсем не обязательно, – заметил Нолан. – Он уже знает, что мы здесь.
– Подберемся к двери, – повторил Кейси, заскрипев зубами, – и взломаем ее…
Дверь снова открылась.
Лорд, словно тихая тень, выглянул и осведомился негромким, терпеливым и хрупким старческим голосом:
– Послушайте,
– Ну, дело обстоит так, ваша светлость… – начал Кейси и, побледнев, замолчал.
– Мы пришли, – выпалил Мерфи, – мы пришли… сжечь эту усадьбу!
Лорд постоял немного, глядя на снег и собравшихся мужчин, его рука все еще лежала на дверной ручке. Потом закрыл на мгновение глаза, подумал, после короткой борьбы справился с тиком, из-за которого затрепетали веки, и сказал:
– Гмм, в таком случае вам лучше войти.
Мужчины ответили: хорошо, отлично, годится – и двинулись к дому, но тут Кейси выкрикнул:
– Подождите! – А затем добавил, обращаясь к стоявшему на пороге старику: – Мы войдем, когда будем готовы.
– Очень хорошо, – ответил старик. – Я не стану закрывать дверь, надумаете – входите. Я буду в библиотеке.
Оставив дверь приоткрытой, старик уже собрался уходить, когда Тимулти воскликнул:
– Когда мы надумаем? Господи, когда же мы надумаем больше, чем сейчас? С дороги, Кейси!
И все они взбежали на крыльцо.
Услышав шаги, его светлость снова повернулся к пришедшим; на спокойном лице совсем не было враждебности – так смотрит старая гончая, которая видела множество загнанных лисиц и примерно столько же спасшихся, умела быстро бегать, но теперь, в старости, перешла на медленную, шаркающую походку.
– Пожалуйста, вытирайте ноги, джентльмены.
– Мы вытираем. – И каждый тщательно очистил свои башмаки от глины и снега.
– Сюда, – сказал его светлость и повел их за собой. Бледные, прозрачные глаза лорда были окружены морщинами и мешками, результат многолетнего употребления бренди, а щеки стали красными, как вишневая наливка. – Я принесу вам выпить, и мы подумаем, что можем сделать относительно… как вы выразились… сожжения усадьбы?
– Вы просто воплощение здравого смысла, – признал Тимулти, следуя за лордом Килготтеном в библиотеку, где тот налил всем по стаканчику виски.
– Джентльмены. – Его светлость осторожно опустил свои старые кости в кресло с выгнутой спинкой. – Выпьем.
– Мы отказываемся, – заявил Кейси.
– Отказываемся? – выдохнули все. Выпивка уже была у них в руках.
– То, что мы собираемся учинить, нужно делать на трезвую голову, – сказал Кейси, вздрогнув от взглядов, которые бросали на него его приятели.
– Кого мы здесь слушаем? – поинтересовался Риордан. – Его светлость или Кейси?
Вместо ответа все мужчины выпили виски и закашлялись. Красный цвет мужества сразу проступил на их лицах, которые они обратили к Кейси, чтобы он смог оценить разницу. Кейси мигом опрокинул свой стаканчик, не желая отставать от остальных.
Между тем старик продолжал потягивать виски, и то, как спокойно и непринужденно он это делал, отбросило поджигателей в глубины Дублинского залива, где они начали тонуть. Пока Кейси не сказал:
– Ваша честь, вы слышали о Неприятностях? Я имею в виду не только войну с кайзером за морем, но наши собственные большие Неприятности и Восстание, которое добралось теперь и до нас, до нашего города, нашей пивной, а теперь и до вашей усадьбы?
– Многочисленные тревожные события свидетельствуют, что настали тяжелые времена, – сказал его светлость. – Я полагаю, чему быть, того не миновать. Я хорошо знаю вас всех. Вы на меня работали. Мне кажется, я вам неплохо платил.
– В том нет никаких сомнений, ваша светлость. – Кейси сделал шаг вперед. – Просто «старый порядок меняется», и мы слышали о больших домах в Таре и особняках в Киллашандре, которые были сожжены ради празднования свободы и…
– Чьей свободы? – кротко спросил старик. – Моей? От тягот содержания этого дома, в котором моя жена и я стучим, как кости в стакане, или… Ладно, продолжайте. Когда бы вы хотели сжечь усадьбу?
– Если это вас не слишком затруднит, – ответил Тимулти, – то сейчас.
Старик, казалось, еще глубже погрузился в свое кресло.
– О боже, – пробормотал он.
– Конечно, – быстро сказал Нолан, – если вам неудобно, мы можем прийти позднее…
– Позднее! Это еще что за разговоры? – спросил Кейси.
– Мне ужасно жаль, – сказал старик. – Пожалуйста, разрешите мне объяснить. Леди Килготтен сейчас спит, скоро за нами приедут гости, чтобы отвезти нас в Дублин на пьесу Синджа [1] …
– Чертовски хороший писатель, – заметил Риордан.
1
Джон Миллингтон Синдж (1871–1909) – ведущий деятель ирландского литературного ренессанса. (Примеч. пер.)
– Видел одну из его пьес год назад, – сказал Нолан, – и…
– Помолчите! – повысил голос Кейси.
Все примолкли.
Его светлость по-прежнему тихо продолжал:
– В полночь мы планировали дать у нас званый обед на десять персон… Нельзя ли отложить сожжение до завтрашнего вечера, чтобы мы могли подготовиться?
– Нет, – отрезал Кейси.
– Подождем, – сказали все остальные.
– Сожжение – это одно, – заметил Тимулти, – а билеты в театр – совсем другое. Я хочу сказать, что театр там, и было бы ужасно глупо пропустить пьесу и позволить куче еды пропасть. А гости, которые к вам придут? Как их предупредишь?
– Именно об этом я и думал, – сказал его светлость.
– Да, я знаю! – закричал Кейси. Закрыв глаза, он провел ладонями по щекам, челюстям и губам, а потом сжал руки в кулаки и разочарованно отвернулся. – Нельзя откладывать сожжение, такие дела не переносят, как вечеринки, черт возьми, так не делают!
– Именно так и делают, если забывают принести спички, – тихонько проговорил Риордан.
Кейси развернулся – казалось, он сейчас ударит Риордана, но потом сообразил, что его приятель сказал правду, и немного остыл.