Машина предсказаний
Шрифт:
Но вокруг не было никого, кто помог бы несчастным, пойманным в ловушку в этом жутком месте. И никого, кто помог бы ему.
Следуя через лабиринт, служащий логовом Терновой Деве, Хенрик начал различать жужжание насекомых, голоса птиц, свист и стрекот других созданий. Когда они достигли какого-то выхода и шагнули в ночь, все обитатели болота вдруг смолкли и установилась мертвая тишина.
Низкие облака, стремительно проносившиеся над головой, откуда-то из-за туч подсвечивала луна, и от них исходило слабое сияние. Место, куда вышли путники, было достаточно возвышенное, чтобы даже среди
Когда они пересекали открытое пространство, Хенрик увидел, что лежащие повсюду плоские валуны размещались не беспорядочно, но составляли правильные круги. При этом каждый камень покоился на небольшом земляном холмике. Мимо холмиков с камнями они вышли к площадке в центре, посреди которой Терновая Дева начала что-то выводить на земле своим резным посохом. Знаки, которые она выцарапывала на земле концом посоха, выглядели примерно так же, как татуированные символы, покрывавшие все тело епископа Арка.
С середины посоха Терновой Девы свисали на замшевых ремешках переливающиеся синие перья, оранжевые и желтые бусинки и целый набор монет с отверстиями посередине. Хенрику стало интересно, отчего Терновой Деве так нравятся монеты, что она использует их для украшения явно важного предмета? В конце концов, какая польза от денег на Тропе Карга?
Потом он сообразил, что в отличие от прочих людей для нее монеты не имеют никакой денежной ценности. Она забрала их, должно быть, у тех несчастных, что заключены в ловушки в стенах. Блестящие монеты были для Терновой Девы не более чем украшениями, как яркие перья. И те и другие лишь символизировали жизни, которые она забрала.
Пока фамильяры суетились возле чаш, расставленных на полу вокруг Терновой Девы, епископ Арк стоял в стороне, скрестив руки на груди, и кроваво-красными глазами наблюдал за приготовлениями. То и дело какая-нибудь из шести фамильяров косилась в его сторону. Джит – нет. Она спокойно сосредоточилась на своей работе, рисуя элементы сложного символа на грязи в центре круга, образованного чашами.
Делая перерывы в рисовании и негромком пении, она открывала чашу, шарила рукой в темной жидкости и бросала набранную густую грязь в центр рисунка. При этом она непрерывно издавала негромкое гудение.
Терновая Дева подняла посох, вытянув руку к облакам, плывущим над головой, пропела несколько щелкающих звуков, выгнулась и опустила посох поперек нарисованного ею на земле символа.
Символ засветился.
К изумлению Хенрика, когда Терновая Дева продолжила свое тихое мелодичное гудение и воздела обе руки, облака у них над головами остановились.
Глава 56
Хенрик подумал, что гнавший облака ветер утих, но затем заметил, что облака снова пришли в движение. Однако вместо того чтобы плыть по небу, как раньше, они начали движение по кругу над его головой, вытягиваясь в длинные спирали вокруг прорехи, соответствующей светящемуся круглому символу на земле. Небольшие оранжевые отблески время от времени подсвечивали облака изнутри.
Между тем бормотание Терновой Девы, казалось, погрузило шестерых фамильяров в подобие транса. Все они закружили возле нее вместе с облаками. Их ноги не касались земли, когда они летали вокруг Джит, постепенно ускоряя полет. Облака тоже ускорялись, неслись все быстрее, оранжевые и желтые вспышки мерцали, как мерцал свет символа на земле.
Низкие ритмичные звуки, издаваемые Терновой Девой, стали чуть выше.
Покуда фамильяры и облака кружились все быстрее, звук, испускаемый Джит, превратился в страдальческий очень высокий визг. Он делался все громче и выше. Хенрику пришлось прикрыть уши – звук вызывал боль.
Шестерка фигур вдруг распалась. Хенрик, широко раскрыв глаза, смотрел, как из светящихся оболочек-фамилья-ров начали вылупляться омерзительные создания с длинными костлявыми руками и ногами. Их спины уродовали горбы, плоть была пятнистой и влажной. Волос не было. Головы были шишковатые со злыми выпученными глазами и рычащими ртами, злобно оскаливающими клыки.
В отличие от фамильяров, из которых они вылупились, эти твари не светились. В их блестящей пятнистой плоти отражались отблески света от облаков и символа на земле.
Затем Хенрик увидел, что подобные же существа лезут из холмиков, на которых лежали камни. Каждое с огромным трудом выбиралось из-под земли. Все больше их выбиралось из холмиков, выползало из-под земли и присоединялось к растущей бесформенной толпе, кружащей возле Терновой Девы, танцующей вокруг нее, словно стадо безумных животных.
Однако это не были животные.
Они казались живыми, но жизни в них не было.
Хенрик подумал, что они похожи на мертвецов, вылезших из могил, танцующих, болтая руками и ногами, под мелодию Терновой Девы.
Хенрик оглянулся на низкую темную конструкцию из сплетенных палок и веток. Он понял, что эти холмики, должно быть, могилы тех, кто прежде был заключен в стенах. После того как они послужили каким-то нуждам Терновой Девы, их хоронили здесь, и тут они дожидались, пока их не призовут снова служить ей.
Хенрик догадался, что Терновая Дева, должно быть, существо из подземного мира, отродье самого Владетеля.
В центре открытого пространства собралось уже несколько десятков гротескных фигур, все больше их приходило из тьмы окружающих топей и присоединялось к остальным, и все они кружились, быстрее и быстрее. Хенрику приходилось все крепче прижимать ладони к ушам – звук, издаваемый Джит, казалось, был готов разорвать его на части, был готов разорвать сам воздух.
Облака вращались в едином ритме с кружением фигур. Свет в них мерцал все быстрее и быстрее, а символы, нарисованные на земле, мерцали в такт звукам, издаваемым Терновой Девой, и бросали отблески на облака.
Звук, свет, кружение ужасающих тварей, танцующих словно демоны, – все это вызывало у Хенрика головокружение. В его голове в такт происходящему пульсировала боль. Он прищурился, боясь закрыть глаза, опасаясь, что тогда их не удастся открыть снова, хотя с трудом удерживался, чтобы не зажмуриться при таких ошеломляющих видениях и звуках.