Машина Шехерезада - шесть историй

Шекли Роберт

Однако в голову ничего не приходило. Очевидно, Джорджу мешала эта дверь – эта чертова дверь с бронзовой пластиной и ручкой. Немного посвистев и пошаркав ногами, он решительно прочистил горло, резко шагнул вперед и как бы случайно положил ладонь на дверную ручку.

Сжав бронзовую ручку изо всех сил, Джордж повернул ее и толкнул от себя. Дверь открылась. Он, не торопясь, постоял несколько секунд у порога, потом украдкой взглянул на дверной проем и увидел перед собой ярко освещенное серо-коричневое пространство. Пока Джордж рассматривал

открывшуюся перспективу, ему в голову пришла интересная мысль: а не пора ли возвращаться в джунгли? Конечно, в зарослях тоже имелись свои опасности, но там не было никаких сюрпризов. Ведь каждый знает, какие дела творятся в глухом лесу и что потом из этого выходит. Но открытая дверь, которая вела в серо-коричневое пространство... И все же она куда-то вела.

В джунгли он так и не вернулся. Ему не позволили уйти правила приличия. Джордж не помнил, что это были за правила, но у него мелькнуло несколько идей о том, чем они точно быть не могли. Одним словом, он не отступил перед лицом опасности. Да и никакое отступление ему бы тут не помогло. Рано или поздно Джорджу все равно пришлось бы переступить через порог, и он решил сделать это прямо сейчас, чтобы не мучить себя пустыми ожиданиями.

Джордж сделал два шага, потом три и переступил через порог.

Он повернулся, чтобы закрыть за собою дверь, но ее больше не было. Лес тоже исчез. Вместо зелени и древесных стволов Джордж увидел серо-коричневое место, значительно уступавшее в размерах даже самым маленьким джунглям.

Ему показалось – и позже эта догадка нашла экспериментальное подтверждение, – что он попал в комнату с серыми стенами и желто-коричневым полом. Несмотря на свои крупные габариты, комната не шла ни в какое сравнение с тропическим лесом. Ее низкий подвесной потолок коварно и ловко скрывал осветительные лампы.

Едва Джордж сделал шаг, чтобы осмотреть комнату, как на его плечо опустилась чья-то рука.

– Капитан! Я благодарю бога, что вы вернулись!

В комнате больше никого не было, и, следовательно, владелец руки обращался именно к нему.

– Да и я чертовски рад вернуться сюда, – на всякий случай ответил Джордж.

А что он мог еще сказать при таких обстоятельствах?

– Входите, сэр, и присаживайтесь в это кресло. Я всегда считал, что они совершили большую ошибку, отправив вас в Грохочущий мир. Могу ли я предложить вам выпить?

– А где мы сейчас находимся? – спросил Джордж. – И я вас немного не понял. Вы сказали Грохочущий мир или Хохочущий мир?

Мужской голос засмеялся:

– Зачем же вы так, сэр, шутите со мной?

– Минуточку, – оборвал его Джордж. – Как ваше имя?

– Я – Элдрич, сэр. Неужели вы меня не помните? Мы бок о бок сражались с вами в кусках невежественного жаргона, а потом с боями прорывались в бредовую несвязность.

Джордж даже представить себе не мог такую сложную трассу, и поэтому он наскоро состряпал вежливый ответ.

– Конечно, я помню вас, но не на самом

деле – если вы только понимаете смысл этих слов. А смысл этих слов заключается в том, что, не имея ни малейшего желания показаться вам грубым человеком, я могу поклясться, что никогда вас прежде не видел.

– Я все понимаю, – ответил Элдрич. – Но не волнуйтесь, сэр. Вы не первый, у кого наблюдается частичная амнезия после прохождения через Глянцевый интерфейс. Небольшой отдых, и вы будете в полном порядке.

– Глянцевый интерфейс? Что это такое?

– Вполне обычный интерфейс, но в особой ситуации, – ответил Элдрич. – Назван так по имени Антона Глянца, изобретателя глянцевого эффекта. Надеюсь, вы не забыли об эффекте Глянца, сэр?

– Ну что вы! Как можно! – ответил Джордж, поскольку ему показалось, что он потеряет лицо, если признается в своем незнании эффекта Глянца.

Элдрич повел его в комнату. Усадив Джорджа в удобное кресло, он подошел к бару и смешал для них два коктейля. Желтая жидкость клубилась красными завитками в высоких зеленых бокалах. Джордж отхлебнул и нашел во вкусе приятную свежесть липы, смягченную какими-то другими компонентами, которых он не мог определить.

– Так уже лучше? – спросил Элдрич. – Расслабьтесь и насладитесь этой передышкой. Мне не хочется подгонять вас, Джордж, но я надеюсь, что вы вскоре сделаете свое нормальное перемещение.

– Да, думаю, мне это удастся, – ответил Джордж.

– Как скоро вы будете готовы? – спросил Элдрич. – Мне тоже не хочется никакой спешки, но, если у вас есть какая-нибудь идея, я мог бы внести изменения в инструктаж наших групп. Впрочем, вы и сами знаете, насколько это важно.

– Да, конечно, я знаю, – ответил Джордж. – Послушайте, а почему бы вам не поместить меня в следующий эпизод? Например, с постелью и подушкой.

– Что вы сказали?

– В следующий эпизод.

– А мне показалось, с постелью и подружкой.

– О нет! Нет!

– Да, наверное, это не то, что вас интересует. Я должен был догадаться.

Элдрич задумчиво потер ладонью лоб, сделал дюжину шагов по комнате и вдруг резко развернулся на каблуках, поворачиваясь к Джорджу. Прямо как танцор.

– Джордж! Неужели произошло что-то непредвиденное?

Джорджа встревожила эта беспричинная паника в голосе Элдрича. Вскинув руки, тот замер в нелепой позе. Его лицо выражало явные признаки дикого страха.

– Нет, Элдрич, – ответил Джордж. – Все в полном порядке.

Его уже начинала раздражать неправильная постановка сцены. Это он, а не Элдрич нуждался в ответах и утешении. Это он, черт возьми, вернулся из Грохочущего мира и, несмотря на усталость, готовился выполнить еще одно перемещение. Но Элдрич совсем расклеился, и Джорджу было неловко оставлять этого симпатичного парня в таком нелицеприятном состоянии.

– Спокойно, Элдрич. Тревожиться не о чем.

– И вы не заметили ни одного проникновения? – спросил Элдрич.