Машина во власти людей
Шрифт:
— Честно говоря, до этого момента, я не полностью представлял текущее положение, — абсолютно честно признался эксбезопасник. — То, что вторая мобильная армада корпорации Лента уже подходит к городу для меня оказалось новостью.
— И что, попробуешь улететь прямо сейчас?
— Не думаю, что ты мне позволишь это сделать, — совершенно честно признался Григорий Павлович. — Кроме того…
— Что?
— Думаю у тебя есть какая-то стратегия. И уж точно есть какое-то дело для меня, — он вопросительно посмотрел на видеокамеру под потолком. Это очень неудобно вопросительно смотреть на видеокамеру, не видя лица собеседника и более того — понимая, что у него вообще нет настоящего лица.
— Ты прав, — сказала машина. —
С другой стороны холма ещё постреливали, а здесь дело уже законченно. Пусть значительная часть живой силы отступила, но больше половины техники осталось под этими двумя холмами. Ещё вчера зелёными, а сейчас почти чёрными, словно обугленные головёшки, редко где торчит покалеченный и обломанный ствол дерева в круге жёлтой, запёкшейся травы.
Григорий Павлович помнил эти холмы совсем недавно. Поросшие серой, жёсткой и сорной травой. По склону одного взбирался низкий лес со скрученными отголосками когда-то применённого генетического оружия стволами. Сейчас холмы представляли собой две гигантские обугленные головёшки. Кое-где земля ещё курилась дымом. Уродливыми наростами застыли свернувшиеся в клубок вражеские экзоскелеты напрасно пытавшиеся выбраться из ловушки, но там и оставшиеся.
На экран тактической брони поступил сигнал срочного вызова. Активировав канал связи, безопасник услышал возбуждённый голос одного из лейтенанта.
— Уйдут же! Разрешите преследование?!
Сильный, энергичный голос молодого парня пьяного от победы, от чужой смерти и от того, что он сам, в отличии от противника, остался в живых. Слишком молодой, как на взгляд Григория Павловича. Но таковы были почти все солдаты в армии Машины.
— Преследование не разрешаю, — ответил он. — Оставайтесь на позиции.
— Давайте хотя бы ракетами их накрою? — почти просил лейтенант в возбуждении позабыв о всякой субординации.
— Запрещаю каким-либо образом атаковать отступающего противника, — в очередной раз повторил Григорий Павлович.
— Но почему?!
— Потому, что мы гуманисты, — сказал он и, выключив связь, выругался.
Ругался безопасник не из-за требования Машины проявить милосердие к отступающим врагам. С этим решением он был как раз полностью согласен. Разбитые и деморализованные силы второй мобильной армады корпорации Лента вряд ли смогут собраться в единый кулак. Часть, конечно, уйдёт прочь, скатившись на уровень крупной банды, после того как обломала зубы об орешек, который ей не удалось раскусить. Но значительная часть живой силы то ли отступающего, то ли убегающего противника наверняка придёт сдаваться. Посидят недельку в местных душных, гнилых лесах и придут в город. А там, глядишь, и тот кто воевал против них, в следующем бою станет стоять в их рядах.
В этом эксбезопасник полностью соглашался с Машиной. Бесило его своеволие молодых командиров. То, что приходится по несколько раз повторять один и тот же приказ. Что необходимо следить за его исполнением, а то ещё и одёргивать самых ретивых. Привыкший к безотказному повиновению корпоративных военных, Григорий Павлович мысленно бесился, но внешне оставался спокоен и холоден.
Заметив движение, он повернулся и какое-то время наблюдал как грузовые мобили тащат жжённые и искалеченные корпуса бронетехники разбитого противника. Всё, что могло быть восстановлено или разобрано — увозилось в город. Там, во множестве мастерских, разбитая техника обретёт новую жизнь.
План военной компании разработанный Машиной сработал идеально. Парадокс состоял в том, что если план сражения разрабатывала Машина, то исполнять его вынуждены люди. Осуществлять общее командование всеми войсками, Власть поставила Григорий Павловича. Бывшего безопасника корпорации Лента и дважды предателя, но опытного специалиста. И это качество перевешивало всё остальное. В очередной раз Машина не ошиблась. Эксбезопасник, как оказалось, прекрасно подходил к своей новой должности.
Оружием победы, для оборонявшихся, были электромагнитные мины. Целые поля мощных, одноразовых излучателей, не покладая рук, производили больше двух недель, пока пограничные отряды водили и изматывали армаду в мелких стычках. Когда закончили установку мин, наконец «позволили» противнику застать себя в врасплох и «навязать» генеральное сражение.
Настоящая военная техника неплохо защищена от электромагнитного излучения. Но дело в том, что в час апокалипсиса, сообщество интеллектов, назвавших себя мировым разумом, взломала большую часть автоматизированной боевой техники и военным в начале пришлось сражаться с ней. Тем самым погибли более трёх четвертей кадровых военных и оказалась уничтожена вся сколько-то сложная и автоматизированная военная техника. На девяносто процентов лентовская армада состояла из переделанных гражданских мобилей. Только приделанное к грузовому мобилю орудие и наваренные броневые листы весьма слабо защищают от электромагнитного импульса. Этот паллиатив, из которого состояла армада, мог как-то стрелять в привычной обстановке, но попав под импульс вырубился полностью. Будь у них хотя бы полчаса. Да что там полчаса — будь у противника хотя бы десять минут, и они бы как-то сумели разбудить вырубившихся мастодонтов. Но времени им давать никто не собирался.
Сразу после мощнейшего электромагнитного импульса, фокус которого указывал на разворачивающуюся для наступления армаду, а отголоски ударили даже по находящемуся в полусотне километров городу вырубилась вся гражданская и не имеющая дополнительной защиты техника. Все самодельные дроны-глаза Машины теперь были бесполезны. Впрочем, сам импульс подавляющая их часть счастливо пережила обесточенной и внутри защищённых хранилищах.
На стороне обороняющихся сложной военной техники тоже не так много, как хотелось бы. Людям пришлось воевать с людьми. Наводили чуть ли не вручную и мощность выстрела регулировали так же и ракетами с закрытых позиций стреляли только потому успешно, что заранее нацелили и оставалось только нажать на пуск.
Получив несколько сокрушающих ударов: сначала вырубивший технику импульс, потом ракетный удар, армада держалась и даже пыталась огрызаться. На плотный огонь они пытались отвечать огнём, бойцы в настоящих боевых экзоселетах, с минимальными последствиями, пережившими электромагнитный шторм попытались сблизиться с оборонявшимися и взобраться на холмы. С ними пришлось воевать по старинке, к счастью теперь превосходство в огневой мощи закрепилось за армией города. Бой был не долог, лентовские солдаты вскоре побежали один за другим и даже вшитые капсулы с ядом не могли их остановить, тем более, что вместе с солдатами бежали и офицеры.
Озвучивая приказ Машины, Григорий Павлович требовал прекратить стрелять в спину убегающим. Они или погибнут в гнилых лесах, окружающих город, или выйдут к ним, сдаваясь в плен и прося только вынуть из их тел вшитые туда капсулы.
Это была уже вторая победа города, где правил древний интеллект. Хотя, как вторая — первая настоящая. Но технически всё же вторая. Ещё до второй мобильной армады корпорации Лента, к городу подходили силы коалиции интеллектов, называющих себя Мировым Разумом. Григорий Павлович тогда был уверен, что без сражения дело не обойдётся, но демон из прошлого умудрился отговорить своих собратьев от нападения. Машина предоставила вражескому командующему расчёт, в котором показывала, что даже в случае поражения сумеет нанести его армии существенный урон. Оценив соотношение сил и возможностей, командующий армией интеллект отказался от планов захвата города. В этом плане искусственный разум оказался много умнее командующего второй лентовской армадой чьи разбегающиеся остатки сейчас можно было видеть в трансляциях поднявшихся в воздух дронов-наблюдателей.