Машина времени (сборник)
Шрифт:
В одно мгновение я нажал на рычаг – и между мной и этими чудовищами уже было расстояние в целый месяц времени. Но я по-прежнему находился на том же берегу и, как только остановился, опять, несмотря на мрачное освещение, очень ясно увидел этих чудовищ. Они целыми дюжинами ползали взад и вперед среди густой темной зелени.
Я не могу передать вам, что за ужасное запустение царило в мире. На востоке – красное небо; на севере – тьма, соленое мертвое море и каменистый берег, где среди разнообразной ядовитой зелени лишайников ползают отвратительные чудовища. К тому же здесь явственно ощущалась нехватка воздуха, ибо для обычного человека
Я перенесся еще на сто лет вперед и увидел то же багровое солнце, только теперь оно казалось еще больше и тусклее; были опять то же самое мертвое море, тот же холодный воздух и такое же множество разнообразных крабов, ползающих между красными скалами и зелеными лишайниками. Но в западной части неба я заметил бледную изогнутую линию, похожую на серп огромной новой луны.
Так путешествовал я, останавливаясь и снова пролетая расстояния в тысячу и более лет, увлекаемый жаждой проникнуть в тайну земных судеб. Словно зачарованный, смотрел я на солнце, которое все росло на западе, становясь более тусклым и невыразительным.
Я наблюдал, как жизнь постепенно исчезала на нашей древней планете. Более чем через тридцать миллионов лет огромный ярко-красный диск солнца заслонил собой почти десятую часть темнеющих небес. Тогда я снова остановился. Многочисленные ползающие крабы уже исчезли, и красноватый берег, за исключением багрово-зеленых печеночников и лишайников, казался совершенно безжизненным.
Местами на берегу виднелись белые пятна. Резкий холод пронизывал меня. Редкие белые хлопья, порхая, падали на землю. В северо-восточной части на сумрачном небе сверкали звезды, и снег блестел, отражая их сияние. Вдали вилась волнистая линия красновато-белых холмов.
Берег моря был окаймлен льдом, по волнам неслись ледяные глыбы. Но большая часть соленого океана, отливавшая кроваво-красным светом в лучах вечного заката, была все еще свободна ото льда.
Я выискивал хоть какие-нибудь следы животной жизни. Какое-то странное, смутное опасение удерживало меня в кресле Машины. Но ничто не шевелилось ни на земле, ни на море, ни в небе. Только зеленая тина, покрывавшая скалы, свидетельствовала о том, что жизнь здесь еще не вполне прекратилась.
Вскоре показалась песчаная отмель, вода отхлынула от берега. Мне почудилось, что на отмели находится какой-то черный ковыляющий предмет. Но когда я пристальнее вгляделся в него, он стал неподвижным. Я подумал, что это просто обман зрения, а черный предмет – всего лишь камень.
Звезды на небе горели как-то особенно ярко, и мне показалось, что обычного мерцания в них уже почти не было.
Вдруг я увидел, что на западе круглый контур солнца стал меняться. В изгибе появилась какая-то впадина, углубление, которое все росло и росло.
С минуту я смотрел, пораженный, как темнота наползала на солнце, но потом понял: начинается солнечное затмение. Должно быть, луна или планета Меркурий проходили через солнечный диск. Естественно, сначала я подумал о луне, но на основании разных соображений пришел к выводу, что это, вероятно, какая-нибудь внутренняя планета, проходящая перед солнцем на близком расстоянии от земли.
Темнота быстро надвигалась. С востока, налетая порывами, подул холодный ветер, и в воздухе закружилось множество снежных хлопьев. С берега моря доносился шум накатывающихся волн.
За исключением этих безжизненных звуков весь мир безмолвствовал. Безмолвствовал! Невозможно представить себе, что это была за мертвая тишина. Живые звуки: человеческие голоса, блеяние овец, крик птиц, жужжание насекомых, движение и шум, которые составляют фон человеческой жизни, – все это исчезло.
Темнота продолжала сгущаться, снег валил все сильнее, хлопья непрерывно кружились перед глазами. Мороз крепчал. Белые вершины отдаленных холмов одна за другой быстро погружались во тьму. Ветер превращался в ревущий ураган.
Черная, центральная, тень затмения быстро набегала на меня. В следующее мгновение на небе остались только бледные звезды. Кругом – непроглядный мрак. Небо совершенно черное.
Меня охватил страх перед этой великой тьмой. Кроме того, холод, пронизывавший до костей, и боль при дыхании стали невыносимы. Я дрожал всем телом и чувствовал ужасную тошноту. Но вот на небе появилась докрасна раскаленная дуга и снова показалось солнце.
Я слез с машины, чтобы немного прийти в себя. Голова кружилась, и я не в состоянии был даже подумать об обратном путешествии.
Больной и ослабевший, я стоял около Машины, как вдруг опять увидел на отмели, посреди красной воды океана, тот же самый движущийся предмет. Теперь уже не могло быть сомнения: он действительно двигался. Это было нечто круглое, величиной с мяч или чуть больше, и с него хвостами свешивались длинные щупальца. На кроваво-красной поверхности колыхавшегося моря предмет казался совсем черным и двигался какими-то странными беспокойными прыжками.
Я чувствовал, что теряю сознание. Но ужас, охвативший меня при одной мысли, что я останусь лежать совершенно беспомощный в этом страшном безжизненном полумраке, заставил собраться с силами и вновь вскарабкаться в кресло…
Возвращение Путешественника
Так я возвратился назад. По всей вероятности, я долгое время несся на своей Машине в бессознательном состоянии. Постепенно возобновилась прежняя мерцающая смена дней и ночей, солнце заблистало золотом, а небо стало синим.
Дышать стало легче. Изменяющиеся контуры земли то поднимались, то опускались на моих глазах. Стрелки циферблатов вращались назад. Наконец я увидел неясные очертания зданий в период упадка человечества. Но они тоже изменялись и исчезали, а на их месте появлялись другие.
Когда стрелка, указывающая миллионы дней, остановилась на нуле, я уменьшил скорость.
Теперь я уже узнавал нашу привычную, милую сердцу архитектуру. Стрелка, отмечавшая тысячи дней, тоже возвращалась к моменту отправления; смена дней и ночей стала совершаться все медленнее. И наконец, старые стены лаборатории снова замкнулись вокруг меня. С большой осторожностью я останавливал ход Машины.
И тут произошло нечто странное. Я уже говорил вам, что, когда отправлялся в путь, но еще не успел развить большую скорость, через комнату прошла миссис Уотчетт – или, как мне показалось, промчалась с быстротой ракеты. На обратном пути я, конечно, снова прошел через этот момент, когда миссис Уотчетт находилась в моей лаборатории. Но теперь ее движения шли как раз в обратном порядке. Дверь в дальнем конце комнаты открылась, в проеме появилась миссис Уотчетт, тихо прошла через лабораторию и исчезла в двери, через которую она вошла в первый раз. Перед этим мне показалось, что я на секунду увидел Гиллиера, но он промчался подобно молнии.