Машина времени (сборник)
Шрифт:
Вскоре я различил еще какие-то грандиозные силуэты: огромные здания с затейливыми перилами и высокими колоннами, покрытые лесом склоны холма, неумолимо наползающие на меня сквозь редеющую туманную завесу.
Я почувствовал панический страх и как сумасшедший бросился к Машине времени, напрягая все усилия, чтобы привести ее в порядок.
Тем временем солнечные лучи пробились сквозь грозовые облака. Серая туманная пелена растаяла подобно одеянию призрака. Надо мной в яркой синеве летнего неба кружились и исчезали темные клочья разорванных туч.
Огромные здания были видны теперь вполне отчетливо. После бури на стенах остались сверкающие в солнечных лучах дождевые капли и градины.
Я
Надо заметить, что вместе с мыслью о возможности быстрого возвращения домой ко мне вернулось и мужество. Я стал осматриваться кругом с б'oльшим любопытством и с меньшим страхом перед миром отдаленного будущего.
В круглом отверстии, находившемся высоко в стене ближнего дома, я разглядел группу человеческих фигур в роскошных мягких одеждах. Они тоже видели меня: их лица были обращены в мою сторону.
Потом я услышал звуки приближающихся голосов. Сквозь кусты, окружающие Белого Сфинкса, я увидел головы и плечи бегущих людей. Один из них выскочил на тропинку, ведущую прямо к лужайке, где я стоял со своей Машиной. Это было маленькое существо – ростом фута в четыре, одетое в пурпурную тунику, подпоясанную кожаным кушаком. На ногах – сандалии или туфли (я не мог хорошенько рассмотреть). Ноги были обнажены до колен, а голова не покрыта. И только тут я обратил внимание на то, насколько теплым был воздух.
Этот маленький человек произвел на меня довольно сильное впечатление: он был очень красивым и грациозным, но чрезвычайно хрупкого сложения. Нежный румянец, покрывавший его лицо, напомнил мне наиболее изящный вид болезненной красоты – красоту чахоточных, о которой все мы так много слышали. При взгляде на это существо я сразу успокоился и убрал руки с Машины.
В Золотом Веке
Через минуту мы уже стояли лицом к лицу – я и это хрупкое создание будущего. Он смело подошел ко мне и засмеялся прямо мне в глаза. Это полное отсутствие страха в нем поразило меня. Потом он повернулся к двум другим таким же существам, следовавшим за ним, и заговорил с ними на каком-то странном, но очень нежном и певучем языке.
Между тем подошли и другие, и меня окружила маленькая группа из восьми или десяти изящных созданий. Один из них обратился ко мне.
Не знаю почему, но мне пришло в голову, что мой голос слишком резок и груб для них. Поэтому я только покачал головой и указал на свои уши. Он сделал шаг вперед, остановился в нерешительности и, наконец, дотронулся до моей руки. В тот же миг я почувствовал, как еще несколько маленьких щупальцев слегка коснулись моей спины и плеч.
Очевидно, они хотели убедиться, что я действительно существую. Судя по их поведению, пока бояться было нечего. Более того, в этих хорошеньких маленьких человечках чувствовалось нечто такое, что внушало доверие, – какая-то грациозная мягкость, детская непринужденность. К тому же все они казались очень хрупкими, поэтому я, конечно, мог бы моментально разбросать их в стороны, как маленькие кегли.
Тем не менее я все-таки невольно погрозил им, как только увидел, что их маленькие розовые ручки ощупывают мою Машину. К счастью, я вовремя вспомнил о возможной опасности, а потому, перегнувшись через стержни, отвинтил рычаги, приводящие Машину в движение, и положил их в карман. Затем я повернулся к человечкам, чтобы попытаться найти с ними общий язык.
Вглядевшись в лица незнакомцев более пристально, я заметил некоторые особенности их нежной красоты – красоты дрезденского фарфора. Их волосы, одинаково курчавые у всех, резко оканчивались у шеи и щек. Не было ни малейшего намека на какую-нибудь растительность на лице; уши казались необыкновенно миниатюрными; рот был маленький, с ярко-красными, скорее тонкими губами, а подбородок остроконечный. Глаза – большие и кроткие, но – пусть вы сочтете это самомнением – я совсем не заметил в них признаков того интереса к себе, на который вправе был рассчитывать.
Поскольку они не делали ни малейшей попытки к общению со мной, а всего лишь стояли вокруг меня и, улыбаясь, переговаривались между собой нежными воркующими голосами, я сам заговорил с ними.
Сначала я указал на Машину времени и на себя. Затем, не зная, как лучше выразить понятие о времени, я протянул руку к солнцу.
Тотчас же одна изящная хорошенькая фигурка, одетая в пурпурную и белую ткань, повторила мой жест и попыталась изобразить что-то вроде громыхания грозы.
Я на минуту остолбенел, хотя смысл жеста был вполне ясен. Внезапно мне в голову пришел вопрос: а может, эти создания просто глупы? Наверное, вам трудно понять, насколько эта мысль поразила меня. Я всегда полагал, что люди эпохи восемьсот второй тысячи лет должны оказаться далеко впереди нас в науке, искусстве – во всем. И вдруг один из них задает мне вопрос, свидетельствующий о том, что его умственный уровень нисколько не выше умственного уровня нашего пятилетнего ребенка! Ведь он спросил меня, не свалился ли я с неба во время грозы!..
Впрочем, это вполне соответствовало их внешнему виду, хрупкому телосложению и нежным чертам лица. Меня охватил приступ разочарования. На мгновение я подумал, что напрасно создал Машину времени!
Кивнув, я указал на солнце и так здорово изобразил гром, что человечки вздрогнули, отскочили от меня на шаг, склонили головы. Затем один из них засмеялся и подошел ко мне с гирляндой из очень красивых, но неизвестных мне цветов; эту гирлянду он надел мне на шею. Тут все радостно зааплодировали, стали бегать, рвать цветы и, смеясь, засыпали меня этими цветами с головы до ног. Вы, никогда не видевшие ничего подобного, даже представить себе не можете, какие нежные и удивительные цветы создала культура бесчисленного множества лет!
Кто-то из человечков подал мысль, что меня – их игрушку – надо бы выставить в ближайшем здании. Недолго думая, они повели меня к огромному серому строению из потрескавшегося камня, мимо беломраморного Сфинкса, который, казалось, все время поглядывал на меня и потешался над моим изумлением.
Когда я шел с ними, мне вдруг вспомнилась моя прежняя твердая уверенность, что наши потомки будут отличаться глубокой серьезностью и высоким развитием интеллекта, – и невольно рассмеялся.
Здание, куда меня привели, поражало своими колоссальными размерами и огромным входом. Само собой разумеется, что я с величайшим интересом рассматривал все возрастающую толпу этих человечков и широкое отверстие распахнутых дверей: оно зияло передо мной, темное и таинственное.
Общее впечатление от окружающего мира, который я мог наблюдать через их головы, было таково: он весь словно густо зарос кустами и цветами, как давно запущенный, но все еще прекрасный сад. Я видел высокие стебли странных белых цветов с восковыми лепестками шириной около фута; они были разбросаны везде и, по-видимому, росли в диком виде среди кустарников. Но мне было не до того, чтобы внимательно рассматривать цветы, ведь моя Машина времени осталась на лужайке, среди рододендронов, без всякого присмотра.