Машка, или Ключи от счастья
Шрифт:
— Завтра Юлька позвонит и расскажет. Мы ещё и сами не знаем, во что это выльется.
Та возвела руки к потолку.
— О, придумали. Я до завтра умру. Давайте быстрее пока муж ушёл в машину, колитесь.
— Юля расскажи в двух словах.
Та зашептала на ушко:
— Пойдём в отель вместо заказанных на ночь путан
— О! Лучшего развлечения мне ещё не встречалось. Как я вам завидую. Как завидую…
— А говорят сумасшествие не заразно, — не поняла Натка гостью.
Оказывается, заразиться можно какой угодно дурью, только пожелай. Девчонки ехали "на дело" в Юлькиной машине. Под прикрытием милицейских фар. Вера впереди с сиреной. За ней рулила Юлька. В позаимствованной из отцовского парка машине, с девчонками в салоне. Машка шла даже не одёргивая, как это было с робкой Наташей пиджак. Она знала, что красива в этом ярком наряде, а уверенность и злость придаёт ей особый шарм. С большим трудом, сдерживая огромное желание расцарапать ему лицо, запустив ноготки под кожу, чтоб почувствовал боль, она постучала в скрывающую его сейчас от неё дверь.
Ожидая их приезда, Кирилл смотрел в окно. Он видел, как подкатили путаны с сопровождением милиции. "Ничего себе дела поставлены. Менты на довольствии у бабочек. Вот так оборот". Сейчас она войдёт, а он ещё не знает, нужна ему эта ночь или нет. Перед глазами ещё стояла Маша, с восторгом смотревшая на стриптизёра. Хлопавший в ладоши сын. Умная девка, с какой стороны не смотри, сама стриптиз посмотрела, девичник устроила, а им всё удовольствие сорвала. Пришлось оплатить друзьям праздник, оставив одних веселиться, а самим ретироваться. Он ни сколько не удивится, если это она велела Полине Ивановне "выдать тайну" происходящего.
Открыв дверь, он впустил девицу. Она, сбросив пиджак, шагнула к нему. Он стрельнул газами по ней, стараясь вырвать главное. Красный, едва прикрывающий лифт на красивой груди, бикини. Из красного атласа высокие сапоги на стройных ногах завораживают. Перчатки выше локтя и маска опять же из красных перьев закрывающая большую часть лица, опутывает женщину тайной. В лунном свете, заполнившем комнату, зловеще горел её наряд. Руки в тонких перчатках носились по его одежде. Губы горячили кровь.
— Подожди не гони, я ещё ничего не решил, — отстранил бабочку он. — Не торопись, давай посидим.
Чего торопиться-то, Маша присела. Опять же успокоиться не лишнее. Взяла с приготовленного подноса бокал вина, отхлебнула, чтоб унять дрожь. В ней сейчас боролись две женщины. Жена радовалась отсрочки, а женщина, что сюда пришла, желала реванша. Как оно будет?!
Таран откашлялся и полез с объятиями и разговором:
— Почему ты мочишь, разговор не входит в ваши обязанности? Не бойся, я заплачу. Получишь всё, как полагается, не сомневайся. Просто у меня последние деньки перед свадьбой. С друзьями решили устроить мальчишник, отказаться оказалось слабо. И вот сейчас с тобой, я не решил ещё ничего для себя. Нужна мне эта ночь или нет. Неужели это так смешно и непонятно? — защищался он от не понравившейся ему её улыбки, пробежавшей по губам. Чтоб спрятать её, она смущённо отхлебнула ещё глоточек и, поставив бокал, решительно подошла к нему, обиженно отошедшему к окну, встав за спиной. Кусаться и царапаться совсем расхотелось. "Подарить что ли ему эту последнюю холостяцкую ночь", — улыбнулась она, своим мыслям, согласовывая решение сама с собой. Маша, соблазняла не торопясь, применяя все выученные у путан на консультациях приёмы. Таран честно боролся, но сгорел в красном пламени её рук. Машка вошла в азарт. Любопытство подзуживало. Как же интересно посмотреть каким "макаром" он будет любить чужую женщину. А Кирилл не понимал себя. Почему его так тянуло к этой шлюхе. Как смогла так ловко обволакивать и гнуть его, эта путана. Не давая думать, она уводила его в мир наслаждения и грёз. Он уже не вспоминал о своём сомнении "надо ему это или нет" отдавшись в ловкие руки искусительнице. "Что я делаю?" — ещё попытался он предпринять попытку остановиться у последней черты, но сброшенные её бикини не дали ему этой возможности осуществиться. Он уступил, бросаясь в объятия красных перчаток с головой. Такого с ним ещё не было. Часы тикали, ему не хотелось расставаться. Но, она поднялась. Оделась и протянула руку за оплатой. Он засуетился, прося остаться. Обещая удвоить и утроить гонорар, но она, вытянув руку, остановила его на безопасном расстоянии. Он протянул деньги. Путана покачала в знак протеста головой.
— Что тогда? — не понял Кирилл.
Её палец упёрся в кольцо на его руке.
— Кольцо хочешь?
Путана кивнула головой в знак согласия.
"Машкин подарок, — подумал он. — Нельзя". Куда там снял и отдал. Шальная ночь, такая киска!
— Хорошо, — сдался он. — Но ты мне позвонишь. Мы должны ещё увидеться. — Подал он ей вместе с кольцом визитку.
В её глазах застыл насмешливый укор. Если б могла она надавала ему сейчас пощёчин. Но как ревновать сама к себе Машка не знала. Что делать, когда одна половина сердца разрывается от радости, что одолела его, а другая от боли, за то, что Кирилл сдался путане. Да ещё так запал.
— Сними маску? — шагнул он, пытаясь достать Машу. Но, она, метнувшись, выскользнула ужом из номера за дверь.
Бежала по ступеням бегом. Выскочила и стараясь не оглядываться на окна, знала, что смотрит, пошла к машине.
Посмотрев, что Юлькино авто пусто, — значит, девчонки ещё работали. — Пошла к Вере в милицейскую. Туда он не сунется.
Та, изнемогая от нетерпения, встретила вопросом:
— Как прошло?
— Вот, расплатился, — разжала она ладошку, демонстрируя кольцо. — Между прочим, я его ему подарила. И что тут сделаешь, за себя же не прибьёшь. Как не пыли, а кольцо в семье осталось.
Два мента, Вериных напарника, слушая рассказ Маши, угорали от всего этого спектакля. Ну, как можно так натягивать мужиков. Они что ослепли там. Однако прятали то своё возмущение в свой карман. Получив от Машки хорошие деньги, молчали себе, смеясь над своими лопухнувшимися собратьями. Деньги перевешивали бабью глупую выходку, а куда деваться от этой проклятой жизни. Опять же всё равно дежурство, какая разница, где сидеть. В конторе с какими-нибудь уродами или здесь за весело похрустывающие ассигнации, смотря этот концерт. Просто обидно, конечно, за так проколовшихся ребят.
— Маш, неужели он даже не заподозрил? — удивлялась Вера, качая головой.
— Чтоб заподозрить, надо включить голову, а ему некогда было. Он как рыба крючок с хода заглотнул.
— Кошмар. Ужас, — прыснули менты.
Ещё б не ужас с такими приколами. У Юльки всё шло, как по маслу. Постучала. Вошла. Приложилась к бокальчику и фруктам, но дальше чуть всё не испортила. Взъерошенная такой наглой изменой, она почти выдала себя. Схватив Макса за причиндалы с такой силой, что он полчаса ловил катившиеся из глаз слёзы. Во-первых, он никак не мог понять такого агрессивного поведения ночной бабочки и потом обидно, ведь ничего не успел ни сказать, ни сделать. Но, поразмыслив, решил, что там, в конторе путан, что-то перепутали и прислали мазохистку. "Если решили греховодить, то чёрт с ним, надо же и это попробовать когда-нибудь так почему не сейчас", — решил он. И терпел.
К удивлению обрадованной Юльки, Макс ничего не понял. Ещё и принял её за какую-то извращенку. Ах, раз так!
— Погоди, — мстительно шептала она, уложив его, привязав за ноги и за руки к кровати, как это видела в фильмах. Вытащив ремень из висевших, на стуле его же брюк. — Гад, ещё и аккуратно всё развесил приготовившись, — кипела она, лупя, по чему попало, пока не устала. "Ты узнаешь, где раки зимуют!"
Помахав ремнём и перерезав держащие его ленточки. Юлька протянула руку со справедливым требованием позолотить ручку. Обрадованный Макс, что так дёшево отделался и Юльке не изменил и погудел, — протянул баксы. Но путана, заартачилась, показывая на браслет. "Хрен с ним с браслетом", — рискнул он, только бы катилась поскорее.
Когда Юлька рассказывала это Вере и Машке, машину от смеха трясло. Менты не выдержав икоты, выпадали из неё, вытирая от хохота глаза. Усидеть от такого прикола уже было просто не возможно.
— Натка не сможет, — забеспокоилась Маша за опаздывающую подругу.
— Не с её опытом провести Сашу, ты Машка права, — согласилась с подругой и Юлиана. — Он открыл её это точно. Поэтому она и опаздывает.
Так и было. Саша очень скоро заподозрил неладное с девственной путаной. И когда Наткино тело задрожало под его рукой, он, сдернув маску, скрывающую лицо девушки, включил свет.