Маска чародейки

Холт Виктория

— Я не слышал, что Сюзанна уже вернулась, и думал взглянуть, не нужна ли в чем-нибудь моя помощь.

— Джеф Карлтон доволен, что ты приехал.

— Мы еще не виделись. Я искал Сюзанну.

— Я была очень рада видеть тебя, — намекнула я.

— Вот это неожиданность, правда, Малком? — заинтересовалась Эмералд.

— Не удивительно при подобных обстоятельствах. Думаю, надо поговорить с Кринглами. Они зашли слишком далеко.

— Надеюсь, все решится миром, — отозвалась Эмералд, — потому

что я не выношу ссор. Я их столько пережила, с меня довольно.

— Наверняка это проделки их мальчишек, — решил Малком.

Надо и мне что-то сказать, подумала я. Уж слишком долго я молчу.

— Я была в их доме, мальчишка попросил меня спасти котенка в сарае. Я пошла, а там…

— А там висит пугало в одежде Сола, — закончил Малком.

— Какой ужас! — воскликнула Эмералд.

— Он висел как человек.

— На голове кепка, — добавил Малком. — Вполне можно принять за человека, пока не увидишь лицо. Жутковатое зрелище.

— Сюзанна испытала потрясение и потому сегодня молчалива.

— Кринглам пора забыть, — заметил Малком. — Хватит обвинять тебя… нас в случившемся. Сол сошел с ума, если вы хотите знать мое мнение. — Он смотрел на меня, не мигая. — Возможно некоторым известна истинная причина его самоубийства, но лучше о ней не говорить.

— Да, надо забыть об этом. У меня уже голова заболела от этих разговоров, — взмолилась Эмералд.

Потом она заговорила о новом способе лечения головной боли, весьма эффективном, с ее точки зрения.

— В состав лекарства входит розмарин. Кто бы мог подумать, что он имеет успокаивающее действие.

Я оживленно продолжила разговор о травах и все время подсознательно думала: надо выяснить, что делала Сюзанна в день смерти Сола. Наверняка, она замешана в его смерти.

После обеда Эмералд пошла к себе отдыхать. Я не спрашивала, чем. будет заниматься Малком, а пошла в свою комнату просмотреть бумаги, касающиеся хозяйственных дел.

Мне хотелось вычеркнуть из памяти ту висящую фигуру в сарае.

Я не читаю дневники Эсмонда, мне неловко. Но мои принципы в данной ситуации нелепы и абсурдны, ведь из-за моего поведения, вернее маскарада, который я разыгрываю, дело все больше приобретает криминальный характер.

Иногда мне хочется собрать чемодан и исчезнуть, оставив записку Малкому: Сюзанна умерла, а я играла ее роль. У меня нет права находиться здесь, и я ухожу.

Но куда? Что я буду делать? Мои средства к существованию скоро закончатся. Может, мне пожить некоторое время у Халмеров, пока я не найду себе какую-нибудь работу.

Не могу оставаться в комнате, я здесь задыхаюсь. Я вышла из замка, пересекла поле и направилась в лес. На опушке, где когда-то стояла с Анабель и смотрела на замок, я прилегла на траву.

Сила моих чувств удивляет и тревожит. Меня околдовал

замок. Никогда по собственной воле я не откажусь от него. Иначе я буду постоянно терзаться желанием вернуться в него снова.

Он меня приворожил. Такое же воздействие он оказывал и на Сюзанну. Она согласилась выйти замуж за Эсмонда, лишь бы получить этот замок, А она никогда не любила Эсмонда, это ясно из его дневников. Она испытывала к нему насмешливую привязанность, как и к Филипу. Представляю, как она вошла в одной рубашке в спальню Эсмонда. Какой он должен был испытать восторг. Бедный Эсмонд.

А Сюзанна! Она стремилась нравиться, хотела, чтобы ее обожали, считали прелестницей и чаровницей. Я сразу это поняла.

Она задержалась на острове только из-за Филипа.

Лес успокоил меня, как будто я нахожусь под охраной душ моих родителей. Как же я, получившая строгое воспитание, такая законопослушная, вдруг оказалась замешанной в таком обмане? Пыталась найти себе оправдание и не находила. Я потеряла всех, кого любила. У меня нет средств к существованию. Жизнь нанесла мне тяжелый удар. И вдруг мне представилась такая возможность. Играя эту роль, я избавилась от депрессии. Но все же это не является оправданием, твердила я себе.

Но я лежала в тени деревьев и знала, если начать все сначала, я поступила бы так же.

Треснула ветка, и я вздрогнула. Кто-то идет. Сердце забилось от неуверенности, когда я увидела Малкома.

— Привет, я видел, что ты пошла в этом направлении. — Он растянулся на траве. — Ты расстроилась?

— Поневоле расстроишься.

Он загадочно посмотрел на меня.

— В старые времена… — он замолчал. Мне хотелось, чтобы он договорил.

— Что? — подсказала я ему, хотя чувствовала, что ступаю по скользкой дорожке.

— Перестань, Сюзанна. Ты что, не знаешь, какой ты была? Бессердечной, циничной. Ты бы отнеслась к этому инциденту, как к практической шутке.

— Шутка?

— Я не ожидал, что ты будешь выпускать пар.

— Что?

— Я преувеличил, — рассмеялся он. — Но Гарт всегда говорил, что Сюзанна закована в рыцарские доспехи снаружи и изнутри. Она пройдет по жизни, не позволив вражеским стрелам задеть себя. Помнишь?

— О, Гарт… — протянула я, избежав прямого ответа.

— Я соглашался с ним. Но теперь думаю, что там, в сарае, стрела прошла сквозь кольчугу, поранив тебя.

Я зевнула:

— Пора возвращаться.

— Тебе никогда не нравилась моя компания, не так ли?

— Сколько можно упрекать прошлым?

— У меня есть такое желание, потому что ты изменилась.

— Люди всегда кажутся другими, если долго не видятся.

— Неужели и я изменился?

— Скажу тебе позже, когда обдумаю.

Я встала с травы.