Маска Дантеса
Шрифт:
Но сам Гай Флакк смутно представлял, что их ждет. Он просчитал лишь первые шаги, а потом – как получится. Он надеялся, что Светоний не ожидает удара в спину. Или ожидает? Предсказать заранее действия Светония Флакк никогда не умел. Его это бесило. Обычно Светоний был необыкновенно хитер и ловок, но иногда не замечал опасности, отметал очевидные факты и шел напролом к цели, уверенный, что никто и ничто не могу ему помешать. В такие моменты слепота Светония поражала не меньше, чем в других случаях – его прозорливость.
Сейчас, прыгая с камня на камень, пытаясь нащупать сканером ловушки и жучки, Гай Флакк хотел знать ответ на один-единственный вопрос: ожидает Светоний удара в спину или нет? Атаки вигилов ожидает – это точно. Знает и готовится. Сам Гай видел активированные шнуры “змеиной защиты” на склонах гор. Секст Марон, что шагал
“А что, если ребята уже отравлены? – с тоской подумал Гай. – И Луций тоже…”
Может быть, стоило обо всем рассказать Корвину? Парень смышленый, он бы сумел… Конечно бы сумел. Но тогда пришлось бы назвать все имена. Просто взять и назвать. Да, секта обречена. Удастся спасти детей или нет – все равно. Плебеи убивают членов секты, если находят. Или тех, кого подозревают в причастности к заговору. Без суда… Такого Гай не ожидал! А Светоний? Неужели предвидел? Назови Гай Флакк имена своих друзей, все они были бы уже мертвы. Корвин бы их не спас. И сенат – тоже. Но если они спасут детей, у них будет шанс… у всех будет шанс.
– Сейчас будет первый шнур, – сказал Марон.
Гай уцепился за оледеневший выступ и остановился. Идущие за ним – тоже.
Секст Марон и его “младший” брат пошли дальше. Исчезли, их белые балахоны слились со снежным покровом.
– Привал, – махнул рукой остальным Гай Флакк, опускаясь на камень.
Извлек из кармана пищевую таблетку и бросил в рот. Его охватила дрожь, но тут же быстро прошла. Итак, он выступил против Светония. Флакк всегда боялся этого человека, как боятся ядовитой змеи. Но иного выбора не было. Путь узкий, как эта горная тропинка: справа отвесная стена, слева – пропасть. Гай Флакк не плебей и не патриций. Он между ними. Так кто он?
“Человек”, – получался простой ответ.
Без всякий определений, ориентаций, приписок и ярлыков.
“Всечеловек”…
“Я дойду”, – пообещал он сам себе, глядя, как впереди взрываются фонтанчики снега – братья Мароны резали змеиный шнур.
Они вернулись почти бегом, все обсыпанные снегом. Лиц не видно за белыми масками, но Гай был уверен – братья смеются.
– Пошли! – свистящим шепотом позвал Марон. – Метрах в ста выше – второй шнур. Но тот тоньше. Вмиг срежем.
– Шнуры не главное. Нужно будет снять наблюдателей на северной башне. И на восточной.
– На восточной-то зачем? – изумился Марон. – Вход в лабиринт виден только с севера.
– На всякий случай.
Гай не стал объяснять, что вигилов, идущих в атаку с воздуха (а зайдут они непременно с севера, если не дураки), будет нетрудно засечь с восточной башни.
“Только бы нам опередить вигилов… Хоть на минуту, но опередить”, – мысленно заклинал Гай.
– Тогда разделимся, – решил он. – Трое: я, Секст Марон и Леонтий идем к северной башне. Остальные к восточной. Встречаемся у входа в лабиринт.
Флакк вытащил из мешка автономный лазерный заряд и зашагал по узкой ледяной тропке, почти не скрываясь. Он спешил. Секст Марон и Леонтий едва за ним поспевали. Но все же восточная башня рухнула на минуту раньше, чем северная.
Гай Флакк включил молекулярный резак, искромсал примитивный металлический замок, запиравший снаружи дверь в лабиринт, толкнул тяжелую дверь. В нос пахнуло сыростью. Прелый запах поздней осени. Немного затхлый, горьковатый. Гай включил вечный фонарь и прислушался. В лабиринте стояла тишина. Марон просунулся под руку Флакка и выпустил четырех золотистых ос – миниатюрные летучие шпионы, способные отыскивать камеры слежения повсюду, тут же исчезли в темноте. Вряд ли камеры обновлялись здесь за последние три года. Осы, напротив, были новенькие – последняя разработка “Цицерона”. Марон был одним из их разработчиков. Гай шагнул внутрь. Луч запрыгал по стенам. Влажный блеск говорил о том, что в галерею постоянно просачивается влага. Под ногами пружинила собранная здесь за много лет хвоя росших на склонах гор кедров. Флакк шел быстро. Ход не ветвился и никуда не сворачивал. Устроить здесь засаду казалось немыслимым. И все же… засада могла быть… почему бы не выдолбить стену и не замаскировать камеру для парочки боевиков? Флакк заметил камеру слежения и остановился. Сигнала тревоги не последовало. Отлично, порядок. Осы поработали на славу. Гай и его спутники двинулись дальше еще быстрее. В полукруглый зал
– Идти напрямую в усадьбу – самоубийство, – сказал Марон. – Двинемся по боковой ветке. Там наверняка нет “хлопушек”. Они жрут слишком много энергии.
– И куда мы придем? – спросил Флакк.
– Прямиком в игровую.
– Пошли.
Прозрачное осеннее небо над усадьбой расцвело десятками белых бутонов – это спускались защитные коконы, сброшенные с промчавшихся неслышно “Миражей”. В каждом – по четыре легионера.
Взвыли сирены. Секунда… две… три… Корвин, сжимая до боли в запястье изготовленный к стрельбе бластер, ожидал, что тут же небо вспыхнет оранжевым огнем, атака захлебнется… Но никто не стрелял. Вот первый кокон коснулся верхней террасы, раскрылся и тут же скукожился, а на камнях расплылась голубоватая липкая лужица Легионеры кубарем покатились в разные стороны. Двое заняли позиции под прикрытием каменной башней, двое других рванулись к ближайшей двери. Второй кокон лопнул на посадочной площадке – той, которую сотворили, снеся макушку одной из скал. И опять – никакой стрельбы. Тишина. Третий кокон… В третьем спустились Корвин и Флакк, а с ними – двое испытанных бойцов космической когорты. Они выпрыгнули из распавшегося кокона на террасу и рванулись вниз, к лестнице, ведущей к главному зданию усадьбы. Охранники, наконец, вспомнили, что надо защищаться. Раздались два выстрела – два оранжевых цветка распустились в небе. Один, правда, в стороне от десанта, выпущенный явно наугад, никого не задел и ничего не повредил. Второй угодил в белый бутон, на скалы посыпались комья черного пепла.
В ответ три огненных шнура заструились по скалам и сошлись в одной точке – плазменные заряды уничтожили одну из башен.
Игровую комнату для похищенных ребят устроили в ротонде, окруженной галереей с колоннадой. Снаружи ротонда казалась безвкусным нагромождением частей. Но внутри было уютно, тепло и светло. Пол застлан пестрым светлым ковром, на котором хорошо играть. Никакой мебели. Только игрушки, книжки, и у каждого – волшебный мяч, из которого можно вытрясти до сотни анимированных голограмм. Впрочем, мячом можно играть и по-старому – катать его, бросать друг другу. Очень просто – кидать друг другу мячик. Для этого не нужна память. Ни своя, ни чужая…
Кирка сидела на полу вместе с детьми. Их было четверо. Младший из всех – Гораций – старательно разламывал игрушку. Старший катал мячик. Двое детей дрались. Без злости. Наскакивали друг на друга и разбегались. Кирка им не мешала, она громко и монотонно читала вслух, зная, что ее чтение заглушает голоса малышей. В инфокапсулах запишется ее голос, остальные звуки отойдут на задний план, и во время прослушки не привлекут внимания. Она надеялась, что эти четверо ведут себя глупо. Не просто глупо, а очень глупо…
“Маленький Торкват наверняка успел все рассказать, вигилы должны вот-вот прийти. Должны прийти… должны… должны…” – повторяла про себя, как заклинание, Кирка.
Никто не спорит, план Светония был хорош. Рискованный, дерзкий, но вполне осуществимый. Они похищают несколько наследников самых влиятельных патрицианских родов, и Гай Флакк, как глава плебейской партии и по крови патриций, выдвигает условия: в сенате половина мест за плебеями, из консулов – один непременно плебей, еще десятки пунктов… Иначе сектанты применят “эликсир беспамятства” и лишат похищенных памяти. Но Гай отказался от участия. Заявил, что категорически против похищения. Однако уже никто не мог заставить Светония отказаться от задуманного. Напротив, стоило Гаю Флакку отступить, и Светоний решил действовать куда радикальнее. “Уничтожить всех патрициев!” – вот что стало целью “очистителей” – не больше и не меньше. Оставалось три пути: первый – присоединиться к Светонию, второй – отойти в сторону, третий – противодействовать по мере сил. Этот путь был самым опасным. Но Гай Флакк выбрал именно этот третий путь – убить Светония, освободить детей. Не получилось. Светоний во время покушения даже не пострадал. Раненый Гай Флакк бежал. Что с ним теперь? Кирка слышала в новостях, что Флакк арестован и обвинен… смешно сказать – во всех грехах Светония. “Гай не виновен!” – хотелось ей крикнуть так, чтобы камни покатились с гор. Но кто услышит? Эти четверо детей? Она осталась одна. И у нее теперь только два пути: присоединиться к Светонию или противодействовать по мере сил.