Маска из другого мира

Емельянов Антон Дмитриевич

— Ну что, Михаил? — негромко начал он. — Как тебе Автандил Зурабович?

Артемий Викторович, разумеется, спрашивал не из праздного любопытства. Он знал, что Гонгадзе заведет разговор со мной, и наверняка предполагал, что именно тот попытается сделать. Да что там предполагал — сколько лет они уже знакомы? Все он знал — и не предупредил, отправив акуле прямо в пасть. С другой стороны, стал бы он тогда сейчас ко мне подходить? Если бы Гонгадзе меня обработал, в этом бы не было никакого смысла. Впрочем, как и в приглашении на эту вечеринку в целом… Но тогда остается только одно — Иванов знал, что глаза ТЮЗа попытается

протоптаться мне по мозгам, и в то же время был уверен, что я смогу с этим справиться.

И опять куча вопросов… Как догадался? Может быть, он до этого уже работал с кем–то в маске Труффальдино и знает пару ее секретов? Поделится ли ими со мной? И стоит ли сейчас обо всем этом открыто говорить?

— Мне он показался заносчивым, — задумавшись, я решил все–таки пока ничего не говорить. — И явно настроен решительно. Рассказывал о становлении клана, влиянии…

— Если откровенно, его клан и раньше был влиятельным, — Иванов важно кивнул, давая понять, что принимает мою игру. Мол, он понял, что я понял, но джентльмены не говорят о подобном вслух… И поэтому мы пока поговорим о погоде, ну или, в нашем случае, похоже, об истории. — Почти сотню лет он строил его в отсутствии конкуренции. Я знаю об этом, пусть и не жил все это время в Твери. Так что Автандил еще, пожалуй, поскромничал в разговоре с тобой. К себе звал? Не мог не позвать, он всех новеньких забирает себе. Вернее, забирал до недавнего времени…

В глазах режиссера появились веселые искорки. А ведь он наслаждается провалом своего конкурента…

— Ага, — кивнул я. — Приглашал, заманивал каждодневными рейдами и невероятными богатствами почти по «Фаусту» Гёте — только про любовь красавиц не упомянул. Но в целом, как вы и предупреждали, был очень убедителен. Хотелось прям бросить все и уйти к нему.

Иванов хохотнул, и я в ответ тоже улыбнулся.

— Но ты остался, — Артемий Викторович сложил руки домиком, становясь похожим на психолога или, скажем, проповедника. — Хочешь прямо поговорить о том, что случилось?

Его вопрос выбил меня из колеи. Только я решил, что понял, как маски себя ведут — вертят друг перед другом, как на сцене, словесные кружева — и вот вместо многозначительных историй о прошлом мне предлагают разговор в лоб. Впрочем, я только за… Может быть, мне и в самом деле будет лучше в компании Иванова, раз он, как оказалось, проповедует подобный подход?

— Он угрожал мне, показывал рыб с ногами, — я не стал юлить. Наш главреж бросил меня в реку, чтобы посмотреть, как я поплыву. Что ж, я ему благодарен за полученное умение, но вот высказать все, что думаю о подобных методах, мне это не помешает. — Потом как будто что–то изменилось, и я смог сбежать… Вернее, я увидел себя в образе Труффальдино, убегающего от Капитана. И все сразу встало на свои места.

— Прекрасно, — улыбнулся Иванов. — Так и должно было случиться. Ты смог противостоять ему благодаря своей маске. Труффальдино ведь — это слуга двух господ, ты же помнишь? А над другими обычно шутит тот, кто может себе позволить не бояться ответных шуток. В общем, ментальная защита — это одна из, скажем так, незадокументированных особенностей твоей маски. Мне повезло одно время сражаться рядом тем, кто умел ей пользоваться, вот и узнал о том, что обычно известно только самим Труффальдино. В будущем, возможно, смогу дать тебе еще пару советов, как развивать твою силу… Но ты лучше

сначала попробуй сам — не люблю загонять людей в рамки. А так вдруг придумаешь что–то, что до тебя считалось невозможным… И у тебя, кстати, крошки на щеках остались.

Я смущенно смахнул остатки тарталеток с лица, параллельно отметив про себя, что как минимум на пару недавно появившихся у меня вопросов только что получил ответы. Значит, незадокументированные особенности — интересно. Сколько прошло времени с начала моих приключений в подсобке театра? Всего ничего, а сколько уже случилось… И то ли еще будет дальше!

— Артемий Викторович… — у меня появилась неожиданная мысль, и я во все глаза уставился на главрежа, который вопросительно выгнул бровь. — Скажите, а обжорство — это что, тоже незадокументированный эффект моей маски?

Улыбка на лице Артемия Викторовича стала еще шире, и он даже рассмеялся, легко и непринужденно.

— Это не побочный эффект, Миша, — наконец–то ответил он, аккуратно вытирая слезу в уголке глаза. — Ты выложился на полную, когда отбил ментальную атаку Автандила, и организм так отреагировал на истощение. Считай, это как голодуха от стресса или после мощной тренировки в спортзале. Не только маска перезаряжается, но и ты сам.

— Ясно, — понимающе закивал я. Вот оно как, все оказалось гораздо проще. Даже немного жалко, хоть то жадное чувство голода мне совсем и не понравилось, а вот собирать силы и информацию о моей маске — совсем наоборот. Неожиданно я понял, что это процесс меня по–настоящему затянул!

— Я рад, что ты выстоял, Миша, — Иванов наклонился ко мне поближе. — Добро пожаловать в клан.

И он протянул мне ладонь, которую я тут же в ответ пожал, как еще недавно сделал это с Гонгадзе. Только в его случае это было просто вежливым дипломатическим жестом, а здесь скорее союзническое соглашение.

— Ну, что ж, Миша! — улыбнувшись, Иванов крепко хлопнул меня обеими руками по плечам. — Уже на этой неделе мы дадим первую постановку в новом здании! Ты же помнишь — «Вишневый сад»? Пока обычный состав будет играть на сцене и собирать эмоции зрителей, мы впятером отправимся на ту сторону! Впервые за много лет сами, без чьей–либо протекции! И без Гонгадзе! Ты готов увидеть иной мир и сразиться с хутхэнами? По–настоящему?

— Увидеть и сразиться готов, — кивнул я. — Но хотелось бы больше конкретики.

— Она будет, — успокоил меня Артемий Викторович. — Уверяю тебя, мы не пойдем на ту сторону без подготовки. Особенно это касается тебя — как новичка. У нас будут тренировки, и я отвечу на твои вопросы, чтобы там, на земле утерянной родины, ты не сомневался в своих мыслях и поступках.

— Отлично, — еще раз кивнул я, и Артемий Викторович тоже снова хлопнул меня по плечу.

— А теперь иди отдыхай, — сказал он. — Ты заслужил.

Артемий Викторович развернулся и бодро двинулся в сторону большой компании актеров. Я немного проводил его взглядом и не пожалел об этом. Навстречу нашему режиссеру попался высокий седой человек с военной выправкой и в идеально выглаженном сером костюме. Такое чувство, что ткань при ходьбе даже похрустывала. Лицо его было словно выточено из камня, хищный профиль дополнял массивный волевой подбородок. Но интереснее всего была их с Ивановым взаимная реакция друг на друга — они чуть посторонились и коротко кивнули, стараясь не смотреть в глаза.