Маска из другого мира
Шрифт:
Он хотел еще что–то добавить, но его хорошенько огрели прикладом по затылку. Сработала крепость, блокируя повреждения, и Абрам даже смог подняться на ноги. Возглас удивления, матерная брань… Его снова ударили прикладом, и на сей раз этого хватило. Он упал, продолжая бессвязно говорить. Еще удар по затылку, еще и еще…
Грохот тяжелых ботинок по сцене, снова милицейский свисток, выкрики… Кто–то, кажется, приподнял его, перетащил и усадил на ступеньки. Дал выпить воды, которая внезапно обожгла рот и пищевод — оказалась водкой.
Потом его подняли на ноги, прижали с двух сторон
— Абраша, как же так! — шептал старик. — Семь трупов! Целых семь трупов! Я же правильно понимаю, что все, кто не вернулся… кого ты не вернул, Абрам, все они мертвы?! Кто на вас там напал?
— Гигантский хутхэн, — с трудом разлепив губы, ответил режиссер. — Очень мощный. Большой «дикобраз», стреляющий иглами. Они пробивали щиты, игнорировали крепость… Я впервые вижу такую мощь. Вы закрыли портал?
— Проход закрыт! Хвала всем богам и героям, что тут ты успел! — забормотал Северодвинский, схватив Гершензона за руку. — Но что теперь будет… Ты же выбежал на сцену в окровавленной одежде! Стрелял! В зале ведь была милиция! Они пришли туда, Абрам, пришли и увидели труп Мухина!
— Погибших могло быть гораздо больше, — режиссер с трудом говорил, его глаза закрывались. Видимо, его настолько отделали ударами по затылку, что крепость, полученная от маски Панталоне, дала сбой.
— Могло быть, если бы твари все же прорвались в Тверь, — закивал Северодвинский. — Боюсь представить, что могло произойти, пока бы их сумели остановить. Они бы все залили кровью на улицах. А рядом городской сад, сегодня воскресенье, люди гуляют… Было бы море трупов. Ты молодец, Абрам… Но что же теперь будет?
— Наверху ведь знают о масках, — режиссеру стало немного получше, и он принял удобную позу на скрипучем венском стуле. Руки его дрожали. — Это же было задание горсовета… В партии есть наши, вы же знаете!.. Они пришлют чистильщиков…
— Конечно–конечно, Абрам! Основное они подчистят… — Северодвинский успокаивающе погладил его по плечам. — Но те же выстрелы в зале все равно уже никуда не денутся, мой дорогой товарищ… Им придумают другое объяснение, но отвечать кому–то придется, возможно, даже головой. Будет большой скандал…
Их разговор прервал громкий и уверенный стук в дверь. Не дождавшись разрешения войти, в кабинет директора театра влетел крепкий усач в кожаной куртке. На боку его болтался планшет, пояс оттягивала тяжелая кобура с вороненой сталью. Маузер, опознал Абрам. Как и у него самого.
— Товарищи Северодвинский и Гершензон, — гость из особого отдела ОГПУ не спрашивал, а констатировал факты. — Под маской все чины равны.
Лицо чекиста подернулось черной дымкой, сквозь которую проступили пустые глазницы и длинный тонкий птичий клюв. Это был Виктор Бейтикс, обладатель маски Чумного Доктора в рядах советских органов госбезопасности.
— Под маской все чины равны… — нестройным хором повторили режиссер с директором
— Мне выйти? — поинтересовался Северодвинский, с волнением сжимая в ладонях пенсне.
— Можете остаться, Амвросий Глебович, — сухо ответил Бейтикс, бесцеремонно отодвигая пожилого директора и занимая его место за тяжелым дубовым столом. — К вам у меня тоже есть пара вопросов.
Абрам подобрался, прекрасно понимая, что разговор будет вестись в основном именно с ним. Старик Северодвинский лишь ставил спектакль и следил за его ходом, а вылазка в портал была полностью на режиссере. Соответственно, ему и отвечать за провал задания партии. А еще — за гибель сразу семи человек… Каждый из которых был сильной маской.
— Гершензон Абрам Вениаминович, — чекист Бейтикс, он же Чумной Доктор, пристально смотрел в глаза режиссеру. — Год рождения, национальность, в партии… Опустим эти подробности. Расскажите, почему вы допустили такой исход событий? Что вам помешало выполнить приказ как следует? Вы ведь знали, что на вас рассчитывали?
— Я… — Абрам выдохнул, собираясь с силами. — Мы не ожидали, что наткнемся на гигантского «дикобраза»… Тактика для моей труппы была выбрана верно, мы легко отразили натиск обычных «дикобразов». Но тот странный монстр, удары которого пробивали даже воплощенные щиты… Он появился неожиданно…
— Молчать! — гаркнул Бейтикс, обдав режиссера ледяным дыханием. — Целый зрительный зал слышал твои вопли и наблюдал за твоими прыжками по сцене в окровавленной одежде. Ты не представляешь, что творится сейчас в городе и особенно в милиции! Ты мог выдать нас всех! Да что там говорить — общество масок и сейчас под угрозой! Ты соображаешь, что отделу чистильщиков придется неделю без выходных все это разгребать?
Режиссер слушал чекиста и понимал, что тот прав. Он, Абрам, не смог вывести людей из портала, загубил семерых, устроил скандал… Но в то же самое время он спас троих и не допустил проникновения десятка «дикобразов» в Тверь. Он виноват и все же сумел предотвратить еще большую катастрофу. А последствия… Что ж, как говорится, лес рубят — щепки летят. На то и существуют обладатели африканских масок «забывчивых людей», что позволяют стирать память. Дело только в количестве тех, кому нужно промыть мозги, вот на что уйдет неделя, о которой говорит Бейтикс…
— Как я могу искупить вину? — Абрам поднял взгляд на чекиста, и молчавший все это время старик Северодвинский негромко вздохнул.
— Если бы ты был обычным человеком, тебя бы расстреляли за гибель семерых бойцов, — сказал Бейтикс, ожидая увидеть страх в глазах режиссера. Однако его не было, Гершензон сумел удержать себя в руках. Бейтикс нахмурился: он хоть и сам был обладателем маски, но любил ставить на место тех членов их общества, что мнили себя, будто дворяне, выше обычных людей. Увы, сегодня ему попалась достойная жертва, но это ее не спасет, решение уже принято. И он продолжал. — Однако ты обладатель маски, и тебя нельзя убивать. Наши и так все на счету, особенно после гражданской. Но для человеческого общества ты должен исчезнуть.