Маска Красной смерти. Мистерия в духе Эдгара По
Шрифт:
— Вперед, ребята! Бей гада! Он разрядился!
Тут же дюжина бандитов ринулась на Карсона. Первый свалился с проломленным рукоятью пистолета виском, второй отшатнулся, булькнув и схватившись за горло, в которое врезался кулак. Тут же пистолет полетел в лоб третьего атакующего, свалив его на бегу.
Противник обладал, однако, подавляющим численным перевесом. Еще один из негодяев отбил дно бутылки и замахнулся ею на Карсона. Отбив удар, скаут задел рукой острые края разбитого сосуда. Из уст Карсона
Тут я наконец ожил. Схватив со стойки ружье Динаху, я направил его в лицо бандита с бутылкой и повелительно промолвил четким, ясным голосом:
— Немедленно откажись от своего подлого замысла! Я не замедлю разрядить это оружие в каждого, кто продвинется хотя бы на дюйм!
Мое предупреждение произвело желаемый эффект. Нападавшие замерли, бросая полные ненависти взгляды на нас обоих и на ствол ружья.
— Вы ранены, Кит? — тревожно обратился я к товарищу.
— Пустяк, царапина, — ответил он, забирая у меня ружье. Схватив оружие одной рукой, он направил ствол на негодяя с осколком бутылки.
— Брось!
Бутылка тут же звякнула об пол у ног мерзавца.
— Пошли, Эдди, — сказал Карсон.
Мы попятились к выходу. Карсон держал под прицелом группу бандитов, не предпринимавших никаких попыток к нашему задержанию.
Задержавшись на пороге, Карсон бросил на прощание:
— Первый, кто выйдет, тут же ляжет.
И вот мы уже на улице. Сходя с тротуара на мостовую, я обо что-то споткнулся. К ужасу моему, это оказалось безжизненное тело молодого человека, заколотого моим музейным знакомцем. Его вышвырнули в сточную канаву, как кухонный мусор, оставив истекать кровью.
Мы быстро зашагали по Орандж-стрит. Оглянувшись, я удостоверился, что из двери заведения Динаху так и не вышел ни один человек. Очевидно, бандиты восприняли предупреждение Карсона всерьез.
Не замедляя шага, мы дошли до границы трущобного района. Ружье Карсон засунул в желоб напротив лавки какого-то старьевщика на углу Баярд-стрит.
Достигнув относительно безопасной Уокер-стрит, мы остановились. Карсон вынул платок и перевязал кровоточащую руку.
— Я опасаюсь, Кит, — обеспокоенно произнес я, — что ваш железный характер заставляет вас недооценивать серьезность ранения. Мне кажется, что оно гораздо тяжелее, нежели вы считаете.
— Бывало и похуже, — успокаивающе заверил он.
— Возможно. Тем не менее следует поскорее вернуться домой и показать руку тетушке, которая знает толк во врачевании.
Карсон согласился и остановил наемную карету. Сидя друг напротив друга в темном экипаже, трясшемся по мостовой Бродвея, мы обменялись впечатлениями от драматических событий нескольких прошедших часов. Крайне неприятные и весьма опасные события эти позволили, по крайней мере, заключить, что преступник, покушавшийся на мою жизнь, виноват в смерти собаки следопыта.
— Меня несколько удивляет, почему он так настойчиво стремился меня уничтожить. Не такой уж большой вред я ему причинил. Ну заработал он шишку на затылке, ну лишился пистолета… Так ведь это предотвратило убийство мистера Барнума!
— Такому мерзавцу не нужен веский повод, чтобы кого-то укокошить, — пояснил Карсон.
— Пожалуй, вы правы, — вздохнул я. — Как вы думаете, Кит, он убит?
— Если нет, то, разве что, чудом. Так или иначе, он нам теперь долго не сможет помешать.
Ввиду позднего часа движение на улицах почти замерло, и вскоре мы прибыли домой.
Войдя в дом, мы поднялись по лестнице к моей квартире. В доме стояла тишина, было темно. Освещалось лишь окно нашей кухни. Там, в кухне, мы и застали тетушку Марию, за чашкой позднего чаю читавшую дневной выпуск какой-то газеты. Внимательный взгляд ее тотчас остановился на платке, стягивавшем руку Карсона.
— Ай-яй-яй! Эдди! Мистер Карсон! Да что же это такое?
— Я в полном порядке, тетушка, дорогая. А вот мистер Карсон нуждается в вашем немедленном внимании, так как поранил руку, и, боюсь, гораздо серьезнее, чем считает.
— Да ничего страшного, — успокоил скаут.
— Ну-ка, покажите руку, мистер Карсон, — приказала Путаница, подводя Карсона к столу.
— Как ваша дочь и Иеремия? — спросил Карсон, присаживаясь у стола.
— Иеремия внизу у миссис Уитэйкер, — ответила тетя Мария, садясь рядом со скаутом, — а Вирджиния после всех этих передряг почувствовала слабость и пораньше отправилась в постель, почти сразу, как Иеремия ушел.
— С ней все в порядке? — обеспокоенно спросил я, садясь напротив тетушки и Карсона.
— Все в порядке, просто утомилась, бедняжка, — как-то неуверенно улыбнулась Путаница.
Она наклонилась над рукой Карсона и осторожно размотала ее. Белоснежный вначале платок покрылся теперь пятнами крови.
— Боже мой! — воскликнула добрая женщина, увидев обнажившуюся рану.
Хотя я и подозревал, что рана серьезнее, чем признал сам пострадавший, но такого увидеть не ожидал. От взрезанной руки отставал большой кусок кожи неправильной формы, обнажая кровоточащую ткань.
— Очень, очень худо, — покачала головой Путаница. — Надо бы к доктору, мистер Карсон.
— Не слишком верю докторам, — спокойно сообщил Карсон, с любопытством рассматривая рану.
— Но ведь тут же шить надо.
— Да, пожалуй, — согласился скаут. — Будьте добры, мэм, иглу и прочную нитку из вашего набора для шитья.
— Так я ведь не сумею, мистер Карсон, — чуть не плача, пожаловалась тетушка.
— Да вам и ни к чему.