Маска Красной смерти. Мистерия в духе Эдгара По
Шрифт:
За такое преступление любая кара казалась слишком мягкой, и я сожалел лишь о том, что не мне доведется покарать негодяя. Ибо Карсон, судя по выражению его лица, роль мстителя отвел себе.
Менее чем через двадцать минут мы прибыли к месту назначения. Место, где проживал Картрайт, еще не так давно относилось к наиболее фешенебельным районам Манхэттена. Сейчас, однако, аристократические особняки уступили место громоздким складским корпусам. Лишь кое-где между неуклюжими коммерческими зданиями-коробками еще торчали старинные дома.
Наша повозка остановилась перед сорок шестым номером. На лице Карсона, сидевшего у окна, отразилось удивление, и я, вытянув шею, тоже выглянул в окошко и понял, что привлекло внимание следопыта.
Перед домом номер сорок шесть на тротуаре толклась группа людей. Они оживленно обсуждали что-то, то и дело тыча руками и кивая в сторону дома. При первом же взгляде на них я ощутил беспокойство. Такие сборища, напоминающие стаи падальщиков, собирающихся к месту наживы, всегда означают что-то недоброе.
Следующая картина, которую воспринял мой взгляд, еще больше встревожила меня. Над сточным желобом у края тротуара стоял, согнувшись чуть ли не вдвое, молодой полицейский и извергал в канаву содержимое своего желудка.
— Что за дьявольщина, — пробормотал Таунсенд, тоже выглянувший в окно кареты.
Карсон уже выскочил на мостовую и расплатился с извозчиком. Мы последовали за скаутом и втроем направились к полицейскому, кое-как выпрямившемуся и с тихим стоном протиравшему рот тыльной стороной руки. Подойдя к юному стражу порядка, я заметил на его слегка позеленевшем лице изумление и тут же изумился сам. Я узнал в нем Бойла, того самого постового, который откликнулся на мои крики о помощи двумя днями ранее, когда я обнаружил убийство Уайэта.
— Мистер По! — воскликнул Бойл. — Как вы быстро прибыли!
— Не понимаю, — озадаченно нахмурился я.
— Пяти минут не прошло, как капитан Даннеган отправил за вами гонца.
— Даннеган здесь? — спросил Карсон.
Бойл кивнул и вытянул дрожащий палец в сторону дома.
— Там, внутри.
— Мы приехали не по вызову капитана, — пояснил я. — Мы здесь, чтобы увидеть мистера Картрайта по чрезвычайно важному делу.
Бойл открыл рот, казалось, для ответа. Но тут же выпучил глаза и прижал ко рту руку. Заурчав и забулькав, он отвернулся от нас и снова сложился над канавой в повторном приступе рвоты.
— Пошли, — поморщился Карсон.
Протолкавшись сквозь толпу, мы поднялись на крыльцо и, пренебрегая потускневшей латунной колотушкой, переступили через порог.
— Недоброе что-то. Нутром чую, — мрачно буркнул Таунсенд.
Лишь только мы оказались в помещении, я ощутил сильнейшее негативное воздействие едкой атмосферы, наполовину состоявшей из испарений грандиозного, судя по силе запаха, количества кошачьих экскрементов.
— Ф-фу! — задохнулся Таунсенд, морща нос.
— Да, запашок, — согласно склонил голову Карсон.
Действительно, в воздухе, казалось, плавал желтоватый туман кошачьих выделений. Читатель, надеюсь, смог составить представление о нежных чувствах моих к милым четвероногим спутникам нашим, животным вида Felis domestica, кошкам домашним. Однако не следует доводить естественную и похвальную человеческую наклонность до таких гротескных извращений!
Остановившись в холле, мы услышали доносящийся сверху приглушенный гул голосов. Поднявшись по широкой лестнице, размашистой дугою ведущей к верхним помещениям, мы проследовали по широкому проходу, блеклые стены которого словно взрывали яркие пятна: множество картин современных художников в причудливых золоченых рамах украшало жилище Картрайта. Голоса доносились из большой комнаты, которая оказалась библиотекой. Освещение здесь обеспечивал большой стеклянный шар под потолком, посылавший вниз мягкий, таинственный свет.
В отделке помещения доминировал тусклый алый цвет: шторы, ковер, обои… Из мебели, кроме книжных полок, лишь сафьяновое кресло да стол с восьмиугольной столешницей, затянутый зеленым сукном. И еще небольшая кушетка-канапе с обивкой красных оттенков и письменный стол. Последний, правда, скрывала группа крепко сбитых граждан, офицеров нью-йоркской полиции. Лишь уголок письменного стола виднелся из-за их темных фигур. Полицейские стояли, отвернувшись от двери, и о чем-то оживленно беседовали.
Тут же мы получили и объяснения по поводу неприятного запаха. На полу, на подушках диванчика, в кресле, на столе расположились не менее дюжины кошек самого разнообразного обличья. Очевидно, Картрайт принадлежал к тому особому виду людей, которые, не обладая необходимыми качествами для создания тесных связей с себе подобными, стараются избежать пугающей их изоляции, окружив себя невероятным количеством домашних животных.
Лишь только мы вошли в библиотеку, как одному из этих созданий — маленькой серой в полоску кошке — вздумалось метнуться куда-то мимо моих ног. Я нечаянно наступил на кошачий хвост — и дикий вопль оскорбленного животного не только заставил сердце мое подпрыгнуть в груди, но и привлек внимание офицеров. Сразу же узнавший меня капитан Даннеган, центральная фигура группы у письменного стола, не меняя всегдашнего мрачного выражения лица, воскликнул:
— По! Черт побери…
Принудив сердце замедлить бешеное биение, я откашлялся и обратился к капитану с такими словами:
— Из вашего выражения изумления, капитан Даннеган, я могу заключить, что вы, как и полицейский Бойл минутою раньше, не в состоянии объяснить моего столь скорого прибытия. Действительно, курьер ваш еще не достиг дверей дома моего. Да он там меня и не застанет, ибо я уже здесь. Дело в том, что мы уже направлялись сюда, еще до того, как ваш посланец пустился в путь.