Маска Красной смерти. Мистерия в духе Эдгара По
Шрифт:
— Нам следует немедленно отправиться домой, — сказал я. — Боюсь, что над нашими близкими сгустились тучи. Я все объясню по дороге.
Оказавшись вне музея, мы втроем направились к моему обиталищу. Я пустился в объяснения, возвысив голос, дабы перекрыть уличный шум.
— Я уверился, что ночной инцидент с несущейся во весь опор пожарной колесницей не был случайностью, как вы и подозревали, дорогой Кит. Более того, я убежден, что это предумышленное нападение устроено наемным убийцей. Неудача первой попытки побудила его предпринять вторую, чтобы добиться желаемого результата и тем самым выполнить условие, необходимое для получения гонорара. Мистер Таунсенд — я кивнул в сторону шагающего рядом репортера — рассказал мне о бандите из Бауэри, который распространял прейскурант на услуги своей шайки, и упомянул об отравлении как о способе убийства. Сопоставляя эту информацию с фактом получения продовольственной корзины от неизвестного лица, я не мог не впасть в беспокойство, когда узнал, что подарок этот прислан не нашим другом Барнумом.
— Корзина с отравленными продуктами? — спросил Карсон.
— Я этого сильно опасаюсь. Молю небеса, чтобы я оказался не прав. Или же, если я прав, чтобы эти дары остались нетронутыми до нашего возвращения.
Мы очень торопились и вскоре прибыли к нашему домику, выглядевшему светло и беззаботно в ярких солнечных лучах. Ворвавшись во двор через калитку, я увидел миссис Уитэйкер, с лейкой в руках склонившуюся над цветочной рабаткой. В нормальных обстоятельствах я не преминул бы остановиться и перекинуться с доброй женщиной несколькими ничего не значащими, но способствующими поддержанию духа замечаниями о погоде, о цветении природы, о новостях нашей округи, города и всего мира, но сейчас я лишь кивнул ей и почти бегом устремился ко входу.
И вот я уже колочу в дверь квартиры, с замиранием сердца ожидая ответа. Через несколько мгновений (показавшихся мне вечностью) изнутри послышались шаги. Дверь открылась, я увидел перед собою милое лицо Путаницы, испуганно воскликнувшей:
— Эдди! Что с тобой?
Я переступил через порог и схватил тещу за плечи.
— Тетушка, дорогая, вы все целы?
— Д-да, у нас все в порядке, — удивленно ответила она. — Все живы-здоровы, слава Богу.
Подтверждая ее слова, в этот момент в прихожую высунулись Сестричка и Иеремия.
— Что случилось, Эдди? — спросила моя дорогая жена. Иеремия молча смотрел на меня внимательными глазами.
— Ничего-ничего, теперь все в порядке, раз я убедился, что вы невредимы.
Карсон подошел к сыну и ласково взъерошил его волосы.
— Ты хорошо себя вел, Иеремия?
Мальчик улыбнулся и подтверждающе кивнул.
— Вы уже знакомы с мистером Таунсендом, — указал я на журналиста, скромно мявшегося у дверей со шляпой в руках. — Мы все обязаны ему — он указал на грозившую нам опасность.
Путаница ахнула и всплеснула руками.
— Тетушка, дорогая, скажи мне, где та корзина со съестным, которую доставили утром?
— Да так на кухне и стоит, на столе.
— И никто к ней не прикасался?
Сестричка покачала головой.
— Мы с Иеремией все время рисовали в гостиной.
— И я не трогала, — заверила тетушка.
— Благодарение небу! — облегченно вздохнул я, повернулся и отправился в кухню с целью обследовать вызвавшую такое беспокойство посылку анонимного отправителя.
Перешагнув через порог кухни, я замер.
Опрокинутая корзина валялась на полу. Содержимое ее рассеялось по всей кухне. Внимание мое сосредоточилось на увесистом клине чеддера, в котором отсутствовал неровно вырванный кусок. Пол рядом с фрагментом сырной головы был усеян желтого цвета крошками. Сердце мое сжалось в предчувствии, так как я уже понял, что сейчас увижу.
В следующее мгновение мои опасения подтвердились. Оглядев кухню, я заметил в углу неподвижное тело верного пса Карсона. Вскрикнув, я бросился к бедной собаке. Она еще дышала, не открывая глаз. Из уголков рта сочилась зеленоватая пена, язык мокрой тряпкой свисал на пол. Грудная клетка судорожно сокращалась, из горла вырывался зловещий свист. Я сразу понял, что бедное животное обречено.
Тут же за моей спиной послышался шум. Привлеченные моим криком, в кухню вбежали остальные. Я различил охи и ахи тетушки, вздох ужаса, исторгнутый из груди моей нежной супруги, негодующий рык Таунсенда. Даже всегда молчавший мальчик издал жалобный дрожащий стон. Лишь голоса Карсона я не услышал.
Через мгновение он присел рядом со мной. Угловым зрением я заметил, что черты лица его обострились. Бегло глянув на собаку, он повернул голову к Сестричке.
— Мэм, уведите мальчика, прошу вас.
— Пойдем, Иеремия, — всхлипнув, произнесла Сестричка и, обняв Иеремию за плечи, вывела его из кухни.
— Ох, Эдди, — обратилась ко мне подошедшая Путаница. — Да что же это такое творится?
— То, чего я опасался, — ответил я ей. — Корзину с продуктами послал не наш друг мистер Барнум, как мы предположили, а смертельный враг, поставивший перед собою цель нас уничтожить. Содержимое пропитано смертельным ядом. Ничего не подозревавшая несчастная собака отведала отравленных продуктов и пала жертвой зловредного зелья. Ее постигла участь, предназначенная мне.
Тетушка в ужасе заламывала руки, а меня пронзила еще одна ужасная мысль.
— Где Каттарина?
Зная пристрастие нашей любимицы ко всякого рода молочным продуктам, я вдруг испугался, что она тоже отведала отравленного сыра.
— С ней ничего не случилось, — заверила меня тетя Мария. — Она так и спит на моей кровати. Схожу проверю, на всякий случай.
Она повернулась и вышла из кухни.
— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил подошедший Таунсенд.
— Чем тут поможешь, — вздохнул Карсон.
Это замечание лишь подтвердило мои худшие предположения. Присев возле умирающей собаки, я, Карсон и Таунсенд беспомощно следили, как затихает ее дыхание. Для человека, сочувствующего страданиям бессловесной твари, такое состояние непереносимо. Когда наконец бедное животное испустило последний вздох, я с трудом сдерживал эмоции.
Выражение лица скаута совершенно не изменилось. Лишь в глазах его появился недобрый блеск да губы сжались крепче обычного, указывая на переживаемые им чувства скорби, ярости и решимости.