Маска Красной смерти. Мистерия в духе Эдгара По
Шрифт:
Я открыл рот, чтобы попросить мсье Бокса напрячь память и попытаться вспомнить что-либо новое о погибшем друге, но не успел вымолвить ни слова, как услышал свое имя. Кто-то продвигался к нам по темному зрительному залу. По приглушенному голосу подходившего я понял лишь, что это мужчина. Предположив, что это Карсон или Барнум, я сложил руки рупором у рта и крикнул:
— Я за кулисами с мистером Боксом!
Предположение мое оказалось, можно сказать, дважды неверным, ибо я увидел показавшегося из зала Джорджа Таунсенда. Он пробрался к нам через лабиринты закулисья и крепко пожал мне руку.
— Признаюсь, не ожидал вас здесь увидеть, — выразил я свое удивление, представив репортера «Дейли миррор» чревовещателю. — Каким образом вы меня нашли?
— Дело несложное, — ответил Таунсенд. — Заскочил к вам домой, там мне сказали, что вы у Барнума. Здесь я отыскал Барнума, который и направил меня сюда.
— Что же привело вас ко мне? — спросил я, ощущая легкое беспокойство. — Сколь ни легкой оказалась процедура обнаружения моей скромной персоны, вряд ли может так случиться, что вы пустились в путь без достаточно веской причины?
Таунсенд кивнул, искоса глянув на Бокса. Тот намек понял и тут же вспомнил о неотложных делах. Извинившись и собираясь уходить, он напоследок вернулся к волнующей — теперь нас обоих — теме.
— Не могу выразить, насколько я увлечен постановкой вашего «Ворона», мистер По. Собираюсь инсценировать его, когда откроют музей после ремонта. Если вспомню что-либо о Мазеппе, тут же дам вам знать.
Вокс подошел к своей кукле, засунул правую руку в ее спину, поднял и посадил на левую. Манекен тут же чудесным образом ожил. Он крутанул головой и, уставившись на Бокса, запричитал:
— Ну, наконец-то! Я уж думал, ты никогда болтать не кончишь.
— Но-но, Арчибальд! — строго одернул его Вокс. — Мы с мистером По обсуждали очень серьезные вопросы. Он старается раскрыть страшную тайну.
— Ха-ха! Уж он-то что-нибудь придумает. Он не такой болван, как некоторые из нас. Я не о себе, конечно.
— Арчи, твои грубости мне надоели.
— А меня твои приставания доели.
— Все, Арчи, хватит. Попрощайся с господами.
— До свиданья, господа! — Арчи чинно поклонился, и тут же из его рта высунулся, мелькнул червячком и снова спрятался маленький ярко-красный язычок. Вокс тоже поклонился, но язык почему-то не продемонстрировал. Странная парочка исчезла в лабиринте реквизита.
Лишь только они исчезли, я повернулся к Таунсенду и обратился к нему со следующими словами:
— Прошу вас немедленно сообщить мне причину, коя заставила вас меня разыскивать.
Таунсенд молча полез в карман и извлек оттуда сложенный вдвое листок писчей бумаги. Лист этот он также молча вручил мне.
Я повернул листок к свету и прочел следующее сообщение:
По!
Я вас предупреждал.
Пришла пора расплаты.
— Картрайт, — пробормотал я.
— Сегодня утром поступило в редакцию. Еще одна писулька с угрозами адресована мистеру Моррису. Очевидно, Картрайт не слишком обрадовался публикации вашей сатиры.
— И мистер Моррис всерьез отнесся к этим угрозам?
— Достаточно всерьез, чтобы тут же сообщить в полицию. Насколько я знаю, этот Картрайт ревностно относится к своей особе и не слишком уважает критиканов. Потому-то мистер Моррис сразу отправил меня вас искать. Он полагает, что вам угрожает непосредственная опасность.
— Возможно, Кит был прав относительно ночного инцидента.
— Уже инцидент? — насторожился Таунсенд.
— Меня чуть не сбила несущаяся во весь опор колесница, а точнее, колымага пожарного обоза. Я переходил через улицу перед своим домом. Зная манеру езды этих горе-пожарных, выходцев из самых захолустных и заброшенных трущоб, я сначала принял происшествие за случайный инцидент. Карсон же, чьей молниеносной реакции я отныне обязан существованием, заподозрил иное, особенно в свете отсутствия в окрестности всяких признаков возгорания.
— Карсон совершенно прав. Прошлой ночью в городе вообще не было пожаров, на которые кто-то выезжал. Я веду пожарную рубрику в «Миррор».
— Таким образом, возница данного пожарного средства покушался на мою жизнь?
— Боюсь, что так. Эти пожарники отнюдь не мальчики из церковного хора. Многие входят в банды. «Бочки и Затычки», «Мертвые Кролики», «Тараканья Гвардия». Прелестная публика! Вот, к примеру, Паинька Мак-Линн. Слышал о таком?
— Это имя мне незнакомо.
— Бывший вожак «Шкуровязов». Встречался с ним, когда стряпал репортаж о преступности в Бауэри. Просто душка! Он раз выпустил рекламные листовки с прейскурантом услуг. Зубы выбить — пять долларов. Нос сломать — десять. Уши оторвать — пятнадцать. И так далее, вплоть до «мокрого дела». Это уж не меньше сотни, в зависимости от технологии. Пристрелить, прирезать, придушить, отравить…
— Полагаете, что Картрайт мог нанять одного из этих недостойных, чтобы посягнуть на мою жизнь?
— Мистер Моррис придерживается именно такого мнения. Поэтому он и послал меня к вам.
Доведенная до меня Таунсендом информация — о том, что я представляю собой потенциальную цель наемного убийцы, — произвела на меня двоякое впечатление. Меня охватила естественная тревога, смешанная с презрением к гнусному характеру Картрайта. Презрение это относилось не к желанию упомянутой персоны ответить ударом на удар. Напротив, желание отплатить за оскорбление прямым физическим воздействием — совершенно естественная реакция, на мой взгляд. Я и сам никогда не оставлял безнаказанными посягательства на мое доброе имя, девиз мой — Nemo me impune lacessit,что означает: никто не оскорбит меня безнаказанно.