Маска подлеца
Шрифт:
— Ей еще в прошлом году надо было сделать операцию. Она отказалась. Ты же понимаешь, в ее возрасте риск не выйти из наркоза очень велик. Анастасия Егоровна лечилась иммунными и гомеопатическими препаратами. Возможно, поэтому так долго старуха с косой тянула и не забирала ее. Ева, у нее рак головного мозга. Метастазы пошли в легкие и в другие органы. Она уже давно на очень сильных обезбаливающих, — голос Прокопа дрогнул, а в глазах появились слезы.
Я потрясенно смотрела на него. В горле стал ком, огромный, мешающий дышать. Почему каждый раз, как я возвращаюсь домой, повод смерть…
— Только
Я закрыла лицо руками и разрыдалась. Горько во рту, невыносимо. Моя любимая бабуля.
Только она меня меня приняла в семье, как родную кровиночку. Только она не осудила мою раннюю беременность и всегда помогала деньгами нам с Мироном. Только она живет в моем сердце и научила меня любить самоотверженно и искренне.
Я знала, что рано или поздно она уйдет из моей жизни. Но все равно не была готова к этому…
Прокоп протянул мне платок, а сам утер глаза кулаком.
— Возьми себя в руки, Ева. Ради нее, ты не должна показывать своего горя. Улыбайся и радуй ее. Пусть наша Анастасия Егоровна уйдет от нас легко с крыльями за плечами, а не с тяжестью нашей жалости и слез.
Я закивала, пытаясь унять всхлипывания. Мы подъезжали к поместью. Если сейчас не успокоиться, то бабушка увидит слишком красные глаза и поймет, что я все знаю.
Я промокнула ресницы и глубоко вздохнула. Прокоп протянул мне бутылку с водой. Я запила вязкую слюну и смогла дышать чуть легче.
— Еще и этот подлец, Камиль, ее доканывает. Постоянно приводит свою глупую и надменную Дашу. Та изводит своей дерзостью Анастасию Егоровну. Вредная девка постоянно спрашивает, когда старушка уже умрет… А на выходные они устраивают в доме такие вечера…Бал Сатаны, я бы назвал их действия, — Прокоп закатил глаза.
— Не говори мне за Камиля. Ты ведь знаешь, я его не выношу. Бабулю жалко. Прийдется мне остаться. Я не могу допустить, чтоб этот подонок испортил ей последние дни жизни, — выдохнула яростно я.
— Он как он. Анастасия Егоровна привыкла к его взбаломошному характеру. А вот эта Даша, просто исчадье ада. Он был бы хорошим парнем, если б с ней не водился. Может, ты, Ева, на него повлияешь. Я помню, рядом с тобой он не был таким подонком, как сейчас, — с надеждой в голосе проговорил Прокоп.
А я реально застыла в ступоре…Рядом со мной он был самым ужасным человеком, которого я когда либо встречала. И таким он был с первого дня моего появления в их доме. Если сейчас еще хуже, то я откровенно его боюсь.
Наконец, огромный дом показался на горизонте. Зеленая лужайка и высокие ровные кипарисы вдоль дороги радовали глаз. Именье Подольских — Марино напоминало сказочный замок с тремя башенками. Он не был слишком огромным, но по нынешним меркам минимализма смотрелся внушительно. Полукруглые оконные своды, витые козырьки и огромная входная дверь, состоящая из двух створок.
Я все это помню. Мое сердце забилось от самых счастливых и одновременно самых
На втором этаже два окна моей девичьей комнаты выглядели сиротливо и одиноко. А окна рядом принадлежали спальне Камиля. Как же я не хочу его случайно встретить здесь. Но похоже, это будет неизбежно. Хорошо, что у него появилась постоянная девушка — Даша. В его тридцать четыре пора бы уже обзавестись семьей. Бабуля все время упоминала вскользь о том, что он постоянно водит в дом "ночных бабочек",как она культурно выражалась.
Я вышла из машины и вдохнула знакомый запах травы и кипарисов. Трепет воспоминаний пробежал по венам, подогревая мою кровь, и останавливался прямо в сердце. Это место много лет назад стало моей сбывшейся мечтой. Сказкой маленькой девочки. Несмотря на то, что официально моими опекунами были Жанна и Эрнесто, из приюта меня забрала именно бабушка.
Она тогда была в красивом деловом костюме. Приехала к сироткам с подарками и пожертвованиями. Когда она меня увидела, то подозвала к себе и начала задавать вопросы. А когда спросила, хочу ли я, чтоб меня удочерили, я горько расплакалась. Я тогда ответила ей, что больше всего на свете молю Бога об этом. Но это невозможно. Она тогда удивилась, отчего же. Я в ответ всхлипнула и выдала, что я слишком худая, все взрослые думают, что я буду болеть и быстро умру.
Бабуля тогда так добро засмеялась и крепко меня обняла. Спросила, пойду ли я с ней? Пообещала откормить меня и позаботиться о моей жизни.
Наша встреча стала для меня самым светлым лучом в моей сиротской жизни, пропитанной соленными слезами и постоянными лишениями. Я полюбила ее в ту секунду, как увидела и всегда старалась ей помогать и не огорчать ее.
Теперь мой самый близкий человек при смерти. Какая же я ужасная внучка, что все годы потакала своим страхам и не приезжала к ней.
Камиль для меня монстр, и я думала, что никогда с ним не встречусь. Но я не должна была из за него бросить бабулю в одиночестве…
— Прокоп, а где бабушка? — тихо спросила я, когда мы вошли в огромный мраморный холл.
Тишина вокруг была давящей, неуютной. Дом будто был брошен на произвол судьбы и выживал, как мог, в одиночестве.
Когда — то в нем была душа, а не безликая каменная оболочка. Слышался детский смех, гуляли горничные, стол в столовой постоянно сервировался.
А сейчас тишина, пустота и сырой холод…
— Она давно не встает, Ева. У нее есть две сиделки. Иногда приходит священник, и она с ним долго разговаривает, — вздохнул водитель.
Все совсем печально…
Глава 5
Я скинула кроссовки и помчалась по лестнице, цепляясь за поручни, чтоб не подскользнуться в носках на мраморных ступеньках. Пробежала длинный коридор с дверьми и подошла к единственной, из за которой слышались звуки жизни и тихие разговоры.
Я залетела без стука. В комнате были открыты все окна. Обеденное солнце освещало большую спальню. По центру стояла огромная кровать с балдахином. Во множестве подушек и одеял, я не сразу рассмотрела сморщенную худенькую старушку с косынкой на голове.