Маска резидента
Шрифт:
Из того же «дипломата» я вытащил небольшой, вроде велосипедного насоса, цилиндр и, сняв фиксаторы, раскрыл три ножки, каждую из них, состоящую из четырех телескопических колен, раздвинул до полутораметровой длины. Треногу, напоминающую внешним видом фотографический штатив, я поставил на пол у дальней стены кухни. Но приторочил я к ней не фотоаппарат. Вовсе нет. Не для того я сюда пришел, чтобы заниматься художественной фотографией.
Быстро оглядев в прицел окна противоположного дома, я определил зону обстрела и задернул шторку на кухонном окне. Оставшейся щели
Тренога обеспечила значительную свободу действий. Тег перь мне не надо было, изображая дурака, стоять на изготовку с прижатой к плечу винтовкой, рискуя тем, что, когда дело дойдет до выстрела, мое оружие будет трястись в перетруженных пальцах, как бутылка в руках наполняющего стакан алкоголика.
Ждал я, слава богу, недолго. Объект, потягиваясь, почесываясь и зевая, прошел поперек комнаты. Он что, до такого времени спит? Или вовсе в койке живет? Теплая жизнь у мафиозников. Жаль, короткая...
Я прижался глазом к окуляру прицела, прикинул траекторию полета пули, ветер и все прочие, влияющие на результат выстрела объективные и субъективные обстоятельства. Промахнуться я не мог. И не промахнулся бы, если бы объект прошел прежней дорогой. Но он в последний момент изменил свои планы и, не дойдя до спальни, бухнулся в кресло, стоящее за фасадной, то есть ближней ко мне стеной. Я видел его в висящем на дальней стене зеркале и ничего Не мог поделать. Он стал недосягаем для моих пуль.
Я лихорадочно соображал, что предпринять, прекрасно понимая, что предпринять ничего невозможно. У меня была винтовка, а не пробивающая стены базука. Я мог только ждать. Но сколько? Судя по всему, клиент не собирался покидать уютное кресло — включил близкий магнитофон, разложил журналы, накинул на ноги плед. Ну, чисто английский лорд, отдыхающий у камина. Быстро он не встанет. Я бы так согласился месяц просидеть! Я расслабил пальцы, сжимающие ложу винтовки. Можно, конечно, и подождать, лишь бы дождаться.
Но, видно, верна пословица. Пришла беда — отворяй ворота. Во входной двери заскрежетал ключ! Кажется, вернулись хозяева. По идее я должен был немедленно ретироваться. Но как вернуться в этот дом после того, как я своим незваным присутствием в чужой квартире растревожу покой жильцов всех подъездов? Да после такого таинственного-происшествия здесь кошка незамеченной не проскочит. Это тебе не скучающая милицейская засада. Старушки пенсионного возраста работают не за оклад, а за совесть. Отсюда и соответствующий результат. Их бдительности мне не одолеть! Уйти мне сейчас — значит, уйти как минимум недели — на две. Их у меня нет! А если рискнуть? Я еще раз взглянул в окуляр прицела. Сидит, зараза! В моей голове мелькнула шальная мысль. Сколько у меня есть времени до того, как сюда вернутся хозяева? Одна минута, две, три?
Это зависит от их темперамента, физической силы и финансовых возможностей, ответил я сам себе. Если сил и денег в достатке, то вышибут дверь в минуту. Если мало, то, спасая замок, пойдут искать слесаря, на что потребуются уже десятки минут.
В дверь сильно забарабанили. Пожалуй,
Я быстро отскочил к раковине, открыл на полную мощность оба, с горячей и холодной водой, крана и сдвинул хобот смесителя за пределы мойки. Мощная струя ударила в пол.
Я снова припал к прицелу. Вот он, сидит в зеркале. Видимый и одновременно недостижимый, А почему видимый? Потому что угол падения равен углу отражения! Потому что мой глаз и его кресло находятся в одинаковом относительно зеркала положении. А зеркало висит на стене. Так? Именно так! Вот и выход! Хорошо меня учили в школе, если спустя столько лет я вспомнил такое бесполезное тогда и столь пригодившееся теперь оптическое правило.
Углы равны! Равны! Быстрым движением я выбросил из винтовки обойму с патронами. Эти, с разрывными пулями, были бесполезны. Их не в кого было послать. А вот эти, вытащенные из «дипломата» запасные, со стальным сердечником, как нельзя кстати! Я тщательно выверил расстояние и углы. Глубоко, два раза вздохнул.
В дверь ломились со все усиливающейся настойчивостью. Все-таки еще и богатые. Не повезло. Выдохнув воздух, я замер, нежно обжал указательным пальцем курок и плавно потянул его на себя. Раздался выстрел. За ним второй. И сразу третий. Стальные пули вошли в стену чуть выше зеркала и, срикошетив, отскочили в сторону. Отскочили под тем же углом, что и ударили. Угол их падения был равен углу их отражения! К великому сожалению сидящего на кресле четвертого мафиозного главаря, этому правилу подчинялись не только световые лучи.
А он думал — спрятался. Думал, я его не достану. Для верности выпуская пулю за пулей, я пересек зеркало сверху вниз, заметив в разлетающихся осколках, как по телу сидящего в кресле человека запрыгали черные пятна дырочек. Дверь затрещала. Я быстро разобрал винтовку, рассовал части по соответствующим углублениям в «дипломате» и, подхватив полусложенную треногу, пошел в коридор.
Дверь охнула и сдалась. В прихожую, весь в щепе и мате, ввалился здоровенный парень, позади него, испуганно прикрывая рот, стояла растерянная старушка. Из соседних квартир вылезали заинтересованные соседи.
Чтобы избежать крупной — один агент против дюжины разгневанных домохозяек — драки, следовало немедленно забирать инициативу в свои руки. Конечно, я бы одолел немногочисленное, по преимуществу преклонного возраста, мирное население, но вряд ли бы эта победа добавила мне славы.
— Ты, бабка, где бродишь? — грозно гаркнул я, памятуя, что лучшая оборона — нападение. — Ты что же делаешь, старая?! У тебя нижние соседи по уши плавают! Кто платить за ремонт будет? Кто, я спрашиваю? Кто?! — Опешившие от неожиданного напора соседи испуганно отшатнулись. — Вот так, одни краны не закрывают, а другие должны аварии ликвидировать! Я в последний раз соглашаюсь! В последний! Так и знайте. Я не нанимался на каждый потоп бегать! У меня своих дел не переделать! — продолжал орать я, спускаясь по лестнице и потрясая, словно гаечным ключом, треногой.