Маскарад
Шрифт:
На ум ничего не приходило. Я даже запрыгнул на стену, повиснув на решетке, закрывающей небольшое оконце. Результат неутешительный. Даже если и получится сорвать ее, размеров окна не хватит на то, чтобы пробраться мне или Вильгельму, о Квентине я вообще молчу. Кстати, о гангреле...
– Слушай, Квентин, - обратился я к нему, - Путями волков мы выбраться отсюда не сможем?
– Дохлый номер, - бросил он, оглядывая здоровенную секиру "бабочку".
– Тут кто-то "глушит" магию, почище клирикальных артефактов.
Действительно, я не мог даже залечить раны с помощью выпитой
От размышлений меня оторвал треск дерева. Я обернулся к двери и увидел, как лезвие топора пробило ее, высунувшись с нашей стороны. Недооценил я немного розенкрейцеров. До того, как я хоть что-то успел предпринять, Вильгельм подхватил заблаговременно заряженный арбалет, сунул его в пролом и надавил на скобу. С той стороны раздался вскрик и стук падающего тела. Вильгельм занял пост у двери с перезаряженным арбалетом, дав мне, таким образом, еще некоторое время на размышления.
– Эта комната меньше чем другие, - бросил Квентин, - похоже, ее уменьшили уже после постройки всей обители.
– О чем ты?
– не очень-то понял я.
– Вот эта стена, - он стукнул по ближайшей к нему стене, - похоже, тоньше остальных. А секира у меня, - он продемонстрировал мне жутковатое оружие, - гномьей работы. Тут подлинное клеймо клана Трех Секир есть.
– Хочешь попробовать разбить ей стену, - я подошел к двери, также вооружившись арбалетом, - валяй!
– Я выпустил болт в отверстие, куда сунулся еще один отважный розенкрейцер.
От могучего удара, обрушившегося на стену, казалось, вздрогнуло все здание. По каменной кладке во все стороны побежали трещины. Расстарался гангрел - и это он еще не использует Могущество! Зря все же остальные кланы недооценивают гангрелов, почитая их тупыми дикарями. Их силу нужно лишь направить в нужное русло. Новые удары разносили стену обители по камушку, пол под нашими ногами так и плясал, даже розенкрейцеры с той стороны прекратили попытки вломиться к нам. Все ждали развития событий.
Стена развалилась после пятого или шестого удара, подняв тучу каменной пыли и крошки. Мы поспешили в пролом, привалив дверь для верности еще одним столом и валуном помощнее, из тех, что отвалились после первых ударов. Мы пробежали в соседнюю, оказавшуюся самой настоящей лабораторией, вроде тех, которыми владели покойные Меркурио и лорд тремере. Хозяин ее только сейчас поднял голову от стола, уставленного колбами и ретортами, в глазах его сверкало раздражение оттого, что кто-то помешал ему. Я узнал его, он стоял среди полубратьев ордена Матери Милосердия, только без обычного балахона тремере, а в форменной котте с черным крестом и алой розой.
Памятуя о щите, отбросившем нас от рядов врага в убежище ласомбра, мы с Вильгельмом практически одновременно вскинули арбалеты. Болты впились в грудь тремере, пробив сердце, он отлетел на несколько шагов. Квентин прыгнул через наши головы и одним махом оторвал ему голову. А за нашими спинами трещала под ударами топоров дверь, розенкрейцеры опомнились и теперь с удвоенными усилиями ломились в арсенал.
– Неплохо, -
– Он был регентом. Может быть, не так и плохо, что нас заперли здесь. Это вполне может оказаться тот самый амулет, о котором говорил Отто.
– Может и так, - пожал я плечами, - покажем его Отто. Он в этом куда больше понимает.
Суда по тому, что стих треск и прекратились удары, зато раздалась цветистая ругань на билефелецком и мейсенском, розенкрейцеры сломали-таки дверь и обнаружили наше отсутствие. Мы поспешили в выходу, но я перед уходом перевернул стол с ретортами. Реактивы разлились по полу, вспыхнув синим пламенем, вскоре занялись и перевернутый деревянный стол и что-то из мебели покойного тремере. Теперь на пути наших врагов будет еще и огонь.
Недлинный коридор и лестница промелькнули в один миг, со смертью тремере рассеялось заклятье мешавшее нашей магии, и вот перед нами огромные двери, ведущие, скорее всего, в главный зал, а оттуда уже всего ничего до выхода на улицу. Мы вышибли эти двери, впрочем они оказались не заперты, и...
Да, это именно главный зал. Перепутать его ни с чем невозможно. По стенам развешаны знамена и щиты с гербами, от которых отказались лучшие рыцари ордена ради вступления в его ряды, их разделяли изящные колонны, между которыми стояли рыцари - полноправные братья, все как один, - ордена Матери Милосердия, закованные в полные доспехи отличного качества. Они замерли столь неподвижно, что казались пустыми доспехами, но внутри каждого я чувствовал жизнь. А на другом конце этого зала стоял здешний комтур Рихард фон Ноймайер. Он спускался с небольшого постамента, аплодируя странноватого вида мечом с несколько вычурной гардой, позвякивая его клинком по латной перчатке.
– Вот и вы, господа, - прогудел он из-под топхельма, даже не потрудившись снять его, когда разговаривал с нами, ну да, на вампиров правила рыцарской чести и вежливости не распространяются, - я ждал вас. Знал, что вы прорветесь через моих рыцарей и этого богомерзкого мага. Ведь это же сам легендарный Кристоф Ромуальд. Тот, кто в одиночку разорил убежище клана Тзимицу и убил Азиду Отвратную, кто остановил уже готовую разразиться войну между краловскими бруджа и каппадоцо, кто проник через лабиринт носферату в Краловский собор и выкрал Длань Святого практически из-под носа у всей инквизиторской рати, - И откуда он только все это знает? Сам вампир, что ли?
– и, главное, разорил богемскую капеллу тремере и прикончил лорда, одного из Совета Семи.
– И эта практически живая, - он усмехнулся, - легенда попадает к нам в руки. Я получил возможность проверить на тебе, Кристоф, одну находку.
– Фон Ноймайер продемонстрировал мне меч с вычурной гардой.
– Я нашел в его в убежище клана Каппадоцо, когда мы уничтожали их. Тремере, тот самый, что работал в нашей обители, говорил, что это Кровопийца - меч Каина Основателя.
Навряд ли это был сам Кровопийца, однако, судя по силе, исходящей от него, достаточно хорошая копия.
Фон Ноймайер подошел ко мне, сверля взглядом сквозь смотровую щель топхельма.