Маски иллюминатов
Шрифт:
— Но, — возразил Бэбкок, — какими бы разумными ни были ваши доводы, мне все равно трудно поверить в то, что христианский священник, даже с раздвоением личности, мог помогать такому исчадию ада, как Кроули.
Эйнштейн усмехнулся.
— Давайте немного поразмышляем. Джойс предположил, что Артура Агнуса Вири никогда не существовало, и «Облака без воды» от начала и до конца написаны Чарльзом Вири. Что, если мы вывернем эту мысль наизнанку и предположим, что никогда не существовало Чарльза Вири, и «Облака без воды» написаны Артуром Ангусом Вири?
— Но ведь я своими глазами видел Чарльза Вири! — воскликнул Бэбкок.
— Если быть до конца точным, — сказал Эйнштейн. — вы переписывались и общались лично с человеком, который утверждал, что его зовут Чарльз Вири.
— Каббалистический стиль! — воскликнул Джойс. — Боже, как я не заметил этого раньше! Ну конечно же! Стиль тот же. А это значит, что настоящий автор «Облаков без воды» — как самих стихов, так и комментариев к ним, — Алистер Кроули.
— Алистер Кроули — сын богатого пивовара, — сказал Эйнштейн, — и поэтому наверняка может себе позволить, как и многие другие богатые англичане, не только квартиру в Лондоне, но и красивый старинный особняк где-нибудь в Шотландии. Например, в Инвернессе. Думаю, это очень легко проверить.
— А телефонный номер этого особняка — Инвернесс 418, — подхватил Джойс, — тот самый номер, который «Вири» набрал, когда якобы говорил с «инспектором Макинтошем». На самом же деле Кроули, загримированный под вымышленного «Вири», позвонил к себе домой и, чтобы ввести сэра Джона в еще большее заблуждение, сделал вид, что разговаривает с полицейским.
— Есть кое-что еще, — заметил Эйнштейн, — Вчера мы узнали о том, кто некий лэрд Боулскинский приехал в Шотландию, чтобы совершить горное восхождение. Мы знаем, что Кроули отличный альпинист. Вот вам Загадка Альпиниста. Давайте в духе каббалистики предположим, что эти двое — на самом деле одно лицо. И вспомним, что «дьявол», которого сэр Джон видел на Банхофштрассе прошлой ночью, появился как раз после того, как в город прибыл лэрд. Посылка, которую нам только что принесли, также наталкивает на мысль о том, что Кроули находится где-то поблизости. Я предполагаю, что вместе с особняком в Инвернессе Кроули каким-то образом получил или присвоил себе титул «лэрда Боулскинского», и что именно он стоит как за «преподобным Чарльзом Вири», так и за «Обществом распространения религиозной истины».
— Проклятье! — раздосадованно воскликнул Бэбкок. — Каким же я был дураком!
— Вас оставили в дураках настоящие мастера своего дела, — постарался успокоить его Эйнштейн. — Автор «Книги лжей» — гений мистификации.
— Мне неясно только одно, — сказал Джойс. — Каким образом ввязался в эту историю мистер Джордж Сесил Джоунз?
— Разгадка всегда находилась у нас прямо перед глазами, — сказал Эйнштейн. — Кроули был абсолютно честен — наверное, потому, что правда, которая похожа на ложь, развлекает его не меньше, чем ложь, которая похожа на правду. Если вы помните, еще в самом начале Джоунз рассказал сэру Джону о том, что есть еще одна «Золотая заря», и возглавляет ее Кроули. Нападки на себя и свой орден, вложенные в уста Джоунза, — характерное проявление необычного юмора Кроули. Сэр Джон с самого начала был в «Золотой Заре» Кроули, а мистер Джоунз, по-видимому, является правой рукой Кроули. Они провели сэра Джона через древнейший ритуал посвящения из тех, что известны антропологам, — пытку страхом. Все это было усложненной и расширенной версией того простенького спектакля, который Кроули разыграл на лекции со его так называемым «психобулометром».
— А как вы объясните ту ужасную звукозапись, которую «Вири» прислал сэру Джону? — спросил Джойс.
— Дайте мне несколько хороших актеров, и я сделаю вам запись ничуть не хуже, — уверенно ответил Эйнштейн.
В комнате на несколько минут воцарилась тишина. Ее нарушил Джойс:
— Теперь о чуде на Риджент-стрит. Неужели барон Захаров тоже был одним из участников заговора, а его православная набожность — всего лишь очередной маскарад?
— Видите ли, — заметил Эйнштейн, — для антисемита, чье правительство распространяет фальшивые «Протоколы сионских мудрецов», и для человека, дядя которого будто бы является одним из столпов русской православной церкви, у барона Захарова довольно необычное «отчество» — Соломонович. Джим, объясните сэру Джону, что это значит.
— Сын Соломона! — воскликнул Джойс, — Как я сразу не заметил! Это значит, — пояснил он сэру Джону, — что отец барона был евреем.
— Что совершенно невозможно, учитывая все вышесказанное, — подхватил Эйнштейн. — Вот оно, Невозможное Имя. Кроули и здесь был честен — он оставил ключ, с помощью которого сообразительный человек легко проникнет за кулисы этого спектакля.
— А слова мисс Стурджис?
— Мисс Стурджис, будучи секретарем известной своим вольнодумством Айседоры Дункан, — сказал Эйнштейн, — по роду своей деятельности часто общается с эксцентричными людьми — богемой, авангардом, революционерами, называйте их как хотите. Я не удивлюсь, если окажется, что она хорошо знакома с Кроули и связана с ним отношениями романтического или какого-либо иного характера.
— Но, — сказал Бэбкок, — если барон Захаров — не русский дворянин, кто же он такой на самом деле?
— О, — усмехнулся Эйнштейн, — По-моему, совершенно очевидно, что это тоже был Кроули, только в другом наряде. — Однако Кроули, Вири и Захаров были разного роста, — озадаченно заметил Джойс. — Как вы объясните это?
— Сэр Джон сказал нам, что Кроули среднего роста. Надев накладной горб и ссутулившись, он мог легко сойти за человека небольшого роста. — Эйнштейн встал и, сильно ссутулившись, сделал несколько шагов по комнате — так, как ходят горбуны. — Видите? Теперь я выгляжу сантиметров на десять ниже, не правда ли?
— Принимается, — сказал Джойс. — Но вам будет гораздо труднее объяснить превращение Кроули в барона Захарова. Для того, чтобы стать ниже, достаточно ссутулиться, а как стать выше?
— Если вы помните, сэр Джон видел Кроули как Кроули всего один раз, — сказал Эйнштейн. — И этого Кроули, Кроули без маски, не было в саду, чтобы сэр Джон мог сравнить его с бароном Захаровым. Сэр Джон увидел, как в сад забегает один человек маленького роста, а потом столкнулся лицом к лицу со вторым человеком, который был значительно выше первого. Рост второго человека он точно не запомнил, потому что, по его словам, «барон» вел себя очень высокомерно, а властные, надменные, раздраженные люди всегда кажутся нам более высокими, чем они есть на самом деле. В нас срабатывает животный инстинкт: в стае командуют те, кто крупнее. Барон мог показаться вам высоким еще и потому, что на нем была большая русская меховая шапка. Вот что я имел в виду, говоря об Относительности Измерений.
— Если «Вири» и «барон» — одно и то же лицо, то есть Кроули, становится понятно, почему в саду не было никаких следов борьбы. Ничего не перемещалось в саду горизонтально; превращение почти наверняка совершилось в вертикальной плоскости. Костюм барона Захарова — черная борода, меховая шапка и пальто — был подвешен за дубом на резиновой ленте вроде той, которую используют в своих представлениях иллюзионисты и медиумы. Кроули-Вири бежит в сад, хватает этот реквизит, прицепляет к ленте вещи Вири — пиджак с белым воротничком священника и бутафорский горб — и отвязывает нижний конец ленты от забора, к которому, скорее всего, она была привязана. Вещи Вири тотчас взлетают вверх и скрываются высоко в листьях дуба.