Маски. Иллюзия превращений
Шрифт:
– На Необычную улицу! – хором ответили друг другу.
Все же в одном городе живем. Куда еще можно сходить в Петербурге? Единственное место, хоть немного отличающееся от общей безликости. Необычная улица! На самом деле она была, как и полагается, под определенным числовым индексом, но местные жители называли ее только Необычной. Да и как еще, если на протяжении всей ее длины каждый блок в череде плотно примыкавших друг к другу жилых «контейнеров» был разрисован черно-белыми картинками с сюжетами из жизни. Не представляю, как это допустили власти, но, возможно, они решили, что хоть какая-то отдушина у людей быть должна. Поэтому улица существовала. Но всего одна. Любые попытки повторить это чудо строжайше пресекались.
А жители нашего города-купола именно это место выбирали для прогулок. Туда же, дождавшись ближайшей аэромаршрутки, отправились и мы. Правда, по пути сделали небольшую остановку, и я, истратив последние водоталы, заказала Грише с Надей свадебный подарок, который должны были доставить в понедельник, уже после моего отъезда. Ребят ожидал сюрприз в виде четырехмесячного запаса консервированной воды! Думаю, они будут счастливы.
– Хороший подарок, – подтвердил мои мысли Денис. – С грудничком остаться без воды страшно вдвойне. Детям же не объяснишь, что надо экономить воду и терпеть жажду по возможности дольше.
– А ты тоже уже знаешь?
– Да, Надя меня сегодня на процедуру регистрации пригласила. Заодно и радостью поделилась.
Решив, что момент самый подходящий, со вздохом сообщила:
– А у меня не получится прийти. На новую работу устроилась, буду работать в космосе. Вот, в субботу улетаю.
Денис растерянно замолчал.
– А на Землю?
– Только если в отпуск, но до него минимум год, – сказала я, испытывая, кажется, то же разочарование, что и он.
Судьба лишила нас возможности узнать друг друга лучше.
– И что за работа такая для историка в космосе? – спросил Денис и сам неожиданно замер. – Неужели…
И он потрясенным взглядом впился в мое лицо, ища там ответ. Я кивнула:
– Угу. Просто чудо какое-то, но меня взяли в Межгалактическую службу перемены времен.
– Невероятно, – парень шокированно выдохнул, – полжизни бы отдал за такую возможность!
– Вероятно, я не буду справляться, и меня уволят, – поспешила я остудить его восторг. – Тогда сразу вернусь!
– Нет, Регина, – он снова остановился и, развернувшись ко мне лицом, схватил за руки, – это уникальный шанс что-то сделать, изменить весь этот ужас, произошедший с нашей планетой. Ведь тебе небезразлично, я ведь видел у тебя…
Реагируя на мою испуганную дрожь (кричать об укропе посреди улицы – это самоубийство), он резко оборвал себя на полуслове.
– Извини, но ты ведь понимаешь главное? Это реальная возможность. Тебе необходимо освоиться там, разобраться в том, как верлианцы это делают. Ты обязана спасти свою расу! – Голос Дениса вибрировал от сдерживаемого возбуждения, а мне стало откровенно страшно.
Сейчас неминуемо накличем беду.
– Тише, – умоляюще попросила я. – Сейчас Служба работает над проблемой марсиан. Это общеизвестно. Если им помочь удастся, то и о землянах подумают. Необходимо просчитать миллионы вариантов, спрогнозировать кучу вероятностей. Кто знает, возможно, такая работа уже ведется.
– Не смеши меня! Это никому не надо. Они живут там, на своей Верлинее… за стенами этой проклятой тюрьмы, и смеются над нами. Только мы сами своими руками сможем изменить наш мир, обрести свободу и свою планету! – По ходу высказывания его голос набирал силу, пылая эмоциями, а меня заставляя в страхе озираться.
Если нас услышат…
– Тише, тише, Денис! Прошу тебя, умоляю, – шептала я, сжимая в ответ его ладони и ощущая, как холодные струйки пота побежали по спине.
– Видишь? Мы даже говорить об этом права не имеем! И это жизнь? – Он внял моим словам и тоже ответил шепотом, но в глазах при этом плескалась невыразимая горечь. – Знаешь, как невыносимо понимать все это и не иметь возможности что-то изменить? На что способен одиночка? А вот в твоем случае – способен! Не отмахивайся, прошу, просто подумай об этом на досуге.
И, резко отвернувшись, он пошел вперед, увлекая меня за собой.
– Пойми, – зашептала я в ужасе от одной мысли, что от меня можно ожидать подобного, – со временем наша проблема обязательно будет решена. Может быть, не наше поколение, но наши дети, внуки, они получат новый, живой мир. Говорю же, вот с марсианами все разрешится, и примутся за нас.
– Ты просто говоришь языком внушаемой пропаганды, – бросив на меня угрюмый взгляд, отрывисто сказал парень. – Скольким поколениям, заключенным в этот мертвый мир пластика, твердят об этом? Обещают, что вот-вот, еще потерпите. И мы терпим, при этом забывая о том, что жизнь вообще другая, настоящая.
– Но ведь там, снаружи, опасно, там бактерия, – мой почти беззвучный ответ.
– Ты в это веришь? – Он опять резко остановился. – Ты – историк и веришь этому? Чушь это все! Нет и не было никогда никакой бактерии. А вот верлианцы были, и вопрос о том, почему нас загнали в эти закрытые казематы и вынуждают экономить каждую каплю воды, именно к ним!
Потрясенная его словами, я замерла. Как можно даже думать о подобном? Ведь я знаю о прошлом все, вплоть до малейшего факта, мельчайшего воспоминания очевидцев!
– Историю тоже пишут… – грустно прошептал он, понаблюдав за мной. – И тоже с какой-то целью.
Дальше мы шли молча. Моего великолепного настроения как не бывало. В голове прочно обосновался страх. Страх, что кто-то слышал, страх, что Денис прав. Но даже сейчас я была не в силах представить себя способной на какую-то намеренную акцию возмездия.
Впервые прогулка по Необычной улице не принесла привычного удовольствия. Почему-то, разглядывая непрофессиональные, местами неумелые рисунки, я думала о том, какими их увидела бы женщина из прошлого, женщина, которая носила платья и чулки. Сочла бы она эти самодельные карикатуры достойными внимания, ярким и самобытным уголком своего мира? Самым ярким и самобытным…
Денис тоже сделался молчаливым и задумчивым. Дойдя до середины улицы, мы, не сговариваясь, развернулись и пошли к остановке аэромаршруток. Проводив меня домой, парень на прощанье крепко обнял и извинился:
– Прости, что сорвался. Это все от потрясения. Никогда не думал, что окажусь рядом с человеком, который сможет побывать в прошлом. Вот и не сдержался. Не думай о моих словах, забудь все, что я наговорил: это от зависти, наверное.
– Извини, я не думала, что моя будущая работа так тебя взбудоражит. – Я тоже обняла его.