Маски. Иллюзия превращений
Шрифт:
Под конец, выдохнув, скрестила руки на груди и уставилась решительным взглядом на подбородок мужчины. Смотреть ему в глаза я боялась.
Повисла пауза… Не вынеся неопределенности молчания, я все же скользнула взглядом по его лицу и поняла, увидев, как преобразилось выражение его физиономии – во взгляде появилась жесткость, губы недовольно поджались, непривычно расположенные скулы заметно напряглись, – что сейчас мне попадет. Осознала я это за миг до того, как он встал. Плавно, с обманчивой мягкостью, он подошел ко мне, заставив напряженно застыть в кресле, и встал за его спинкой. Не зная, чего можно ожидать от верлианца, нервно сглотнула, напряженно вслушиваясь в малейший шорох позади. Он спокойно положил руки мне на плечи и, легонько сдавив их, потянул меня вверх. Пришлось послушно встать. Так же направляя меня, двинулся вправо. Там, не замеченный мною ранее, обнаружился поразительно ровный водопад, какой-то гладкий, что ли… Отпустив одно плечо, Орино коснулся водопада рукой, по воде побежала рябь, проясняя поверхность. Зеркало! Спустя мгновение я увидела наши отражения. Хрупкая девушка с большими испуганными глазами и огромный голубокожий суровый мужчина позади. Он снова держал меня за плечи. И взгляд… он поймал его в отражении и уже не отпустил.
– Раз Регина Аркадьевна не желает быть послушной и разумной, будем говорить иначе. – Голос прохладный и четкий. – Откуда уверенность, что вам позволят уволиться?
И все так же, продолжая смотреть мне прямо в глаза, он медленно провел правой ладонью по моему плечу, двигаясь к шее. А большой палец, словно невзначай, ласковым движением коснулся свежего шрамчика от импланта.
«Черт! Черт! Черт!»
– И еще, Ветерок, – я вздрогнула, услышав это прозвище, – мы же с тобой прекрасно понимаем, что при желании я смогу внушить тебе что угодно, и ты это сделаешь!
Положил на обе лопатки. И как я об этом не подумала сразу – куда мне до него! И даже жалобой в Межрасовый совет не пригрозить, и даже первой галактической войной… Мне ему вообще противопоставить нечего!
Мы так и стояли молча, всматриваясь в глаза друг друга. В моих было отчаяние: такое состояние, что у меня сейчас, не скроешь. А вот в его… Нет, не триумф, там было беспокойство.
– Почему именно меня вы так настойчиво мучаете? У вас что тут, больше женщин нет? Может быть, вам оглядеться вокруг? А что, если найдется добровольная желающая на вакантное место постельной грелки? – В моих словах отчетливо звучала горечь, что разъедала душу.
Верлианец качнул головой и непререкаемым тоном заметил:
– Сейчас и впоследствии мы этот вопрос, как и первую встречу, не обсуждаем – запомни.
– Так у меня нет не только права выбора, но еще и права голоса? – зло хмыкнула я. – Замечательная жизнь мне предстоит. Что там нужно сделать, чтобы имплант активировал процесс ликвидации носителя? Запустить в единую информационную сеть информацию о всех ваших разработках? Отлично!
Орино недовольно нахмурился.
– Вынуждаешь меня уже сейчас сделать из тебя марионетку? Мечтаешь о подчинении? – произнес, ни на секунду не испугавшись моей надуманной и отчаянной угрозы. – Только попроси. Я уже сообщил, что готов на уступки, помни – все для тебя. И, кстати, учитывая степень нашего знакомства и грядущие перспективы, можешь называть меня по имени.
– Мысли тоже читаете? – саркастически выплюнула я в ответ.
Злоба застилала разум, хотелось выть от ярости! Связал меня по рукам и ногам!
– Нет, гипноз этого не предполагает, – но не успела я испытать облегчение, как добавил: – Но мне ничто не мешает в любой момент внушить тебе приказ рассказать, о чем ты думаешь.
Его ухмылка была не менее саркастической. Не в силах смотреть на его довольное лицо, резко передернула плечами, высвобождаясь. Разорвав зрительный контакт, отвернулась и подошла к креслу. Ноги совсем не держали. Орино тоже вернулся на исходную позицию и к первоначальному корректному виду. Но меня уже не обмануть этим внешним добродушием, я доподлинно знала, что за ним скрывается существо жесткое и эгоистичное.
Получается, буду зависеть от него полностью, да еще и тут находиться – в полной его власти. И ни глотка свободы, ни жалкой надежды? Но с другой стороны, я – женщина, он – мужчина, и мы оба свободны. Может быть, все не так плохо? Вот не было столько времени личной жизни, зато теперь, чувствуется, будет в избытке. Главное, чтобы мы были хотя бы относительно равноправными партнерами в этой связи, надо как-то увести наши взаимоотношения от платной подоплеки, а там… Вот узнает меня лучше и поймет, что в Казани был неимоверный выверт моего сознания, а не настоящая я. И вообще, а что, если я ему действительно понравилась, звал же он меня потом? Вот опять же возможность выяснить, что было той ночью и почему сначала позволил уйти, а потом так настойчиво искал.
– У меня тоже есть условия! – неожиданно для себя выпалила я. А что? Он говорил о каких-то уступках, если сейчас промолчу, то потом вообще ничего от него не добьюсь.
– Я слушаю. – Одна бровь вопросительно поднялась, странно преобразив необычные раскосые глаза.
Выдохнув, сосредоточилась и, уткнувшись взглядом в сжатые ладони, принялась перечислять:
– Никаких водоталов или других денежных средств. Конфиденциальность полная: я не хочу, чтобы хоть кто-то здесь знал о наших отношениях. Мы общаемся только как мужчина и женщина – равноправно, никаких параллелей с профессиональными взаимоотношениями, вообще темы работы не касаемся! – Я перевела дух и сообщила самое главное: – И я настаиваю на праве прекратить связь в любой момент! А также хочу, чтобы ты обещал, что не будешь применять ко мне гипноз.
Маловероятно, что он на все это пойдет, но попробовать стоило.
– С первыми тремя пунктами согласен, если ты считаешь их важными. Насчет прекращения отношений – ты можешь заявить о таком намерении, но я оставляю за собой право попытаться тебя переубедить, – отреагировав на мой саркастический хмык, пояснил: – Не воздействуя. Просто переубедить с помощью аргументов. Что до гипноза, то могу лишь обещать по возможности предупреждать об этом. Неизвестно, какие могут возникнуть ситуации, да и ты способна выйти за рамки разумного… Довольна?
Как ни странно, но да – я была потрясена его словами и очень рада тому, что он пошел навстречу. Поэтому кивнула.
– И я даже готов дать тебе дополнительный бонус, – снова озадачил меня Орино. – Если решишь устроить своей деятельной натуре маленький праздник с кем-то, возражать не стану. Но при условии, что буду уведомлен заранее: не люблю, когда что-то нарушает мои планы. И, разумеется, это разрешение не распространяется на территорию базы.
От его заявления моя самодовольная мысль о том, что понравилась ему, сдулась, как воздушный шарик. Он меня вообще кем считает? Получается, он вполне готов поделить меня с кем-то. В шоке переспросила:
– Но… почему? Тогда и мне не ожидать ответного… постоянства?
В самой идее любовной связи с ним я мгновенно разочаровалась. Впрочем, он же сразу сказал, что чувства для него дело десятое, как показал опыт, даже знакомство и то необязательно.
– Отныне я – твой мужчина, у меня право эксклюзивности, поэтому не могу требовать от тебя постоянства. И, разумеется, ты, наоборот, можешь не сомневаться в моей верности. Или ты уже ищешь повод для разрыва отношений? – В его голосе проскользнули новые, металлические нотки, оставив меня с ощущением, что я что-то не поняла.