Масонство и глобализм. Невидимая империя
Шрифт:
Но остается фактом: с этим реквизитом «братья» не расстаются веками, уверовав в его успех, так как в своих рядах масоны стремятся объединить людей различных верований и вкусов. Если для того, чтобы почувствовать Христа «своим», новообращенные африканцы изображают его на своих фигурках черным, то и здесь почти каждый может отыскать «свое». Всеядность, таким образом, способствует всеобщности, космополитичности. Реквизит масонства нарочито условен, абстрагирован, символизирован. Он даже может показаться упрощенным и наивным.
Но главное, видимо, состоит в том сплаве образов и идеологий, который был способен объединить столь противоречивые силы, как те, что мы наблюдали в составе ложи «П-2». А это значит, что символика «братства» рассчитана и на неоднозначное толкование, двусмысленна, как Янус, как белая и черная невеста масонских обрядов, как пол из черно-белых
В этом мире условностей каждый неофит, оглядывающий предлагаемый ему путь совершенствования и возвышения по семи ступеням «храма Соломонова», может глядеть на лестницу масонства как бы с двух противоположных ракурсов — вневременного, благородного, продиктованного заботой о человечестве, или же сиюминутного, продиктованного стремлением обзавестись в ложах связями, чтобы способствовать своему «делу», профессиональному и иному успеху, карьере.
Один может ощущать чувства «братства», другой видеть в «братьях» соучастников. Ну, а третьи будут стараться совмещать и то и другое.
Такой декорум открывает ворота для «черных» и «белых», либералов и консерваторов, эгоистов и альтруистов.
Сортировка происходит позже. Нужны и благородные, чтобы «облагораживать», и «деловые», чтобы продвигать «каменщиков», «распространять свет» во все пределы.
Может быть, кому-то такое совмещение высокого и низкого покажется произвольным. Но в этом и секрет жизненности. Исторически масонство оказалось способным вобрать в свои ряды немало людей благородных, самоотверженных, талантливых, гениальных. Это особенно важно в период антифеодальных революций, войн за независимость, ломки старого, приобретения сторонников. Но для будущности масонства такая шахматная его природа, двуликость, многозначность имели и иное значение. Здесь были запрограммированы как светлые, так и темные стороны, причем этим последним также могло быть найдено объяснение, оправдывающее низкие поступки «братьев», их средства к достижению успеха как диктуемые высшими соображениями. Масонский идеолог Дж. С. М. Уорд отмечал программное значение «двусторонних» символов масонства. «Масонство, — пояснял он, — не однозначно, временами в нем есть несколько значений, заключенных одно в другом». [27]
27
Ward J. S. М. An Explanation of the Royal Arch Degree. London, 1925. P. 21.
В Париже на книжном развале у Сены мне довелось найти несколько книг для «посвященных». Военные бури перемешали книжные пласты. И то, что, видимо, не предназначалось для глаз «профанов», все-таки оказалось в другой стране и в досягаемости для немасона. Я взял несколько книжек в синих и красных обложках из чистого любопытства, памятуя о том добром и чудаковатом образе масона, который создал Лев Толстой, описывая в «Войне и мире» Пьера Безухова. И вот годы спустя я читаю их с напряженным вниманием, чтобы осознать цепь масонских воззрений. То, что, по словам профессора Уорда, в одном и том же символе может заключаться несколько значений, матрешка в матрешке, важно для исследования масонской символики. Профессор предупреждал, что каждое значение подготавливает следующее, по мере продвижения «ищущего» в масонской науке. И одно будто бы не противоречит другому.
Я решил проверить это утверждение на вопросе, который в доктрине масонства никак не назовешь второстепенным, — на проблеме сходства и различия религиозных представлений масонства с другими религиями. Что составляет суть, сердцевину масонских верований? Как мыслится главное божество «каменщиков» — «Великий Архитектор Вселенной»? В каком отношении состоит он к христианству, наиболее распространенному в Европе, и другим религиям?
Что говорит по этому поводу Уорд, писавший для «своих»? Толкуя триединство человека и Бога, Уорд ставит в один ряд триаду христианства — отец, сын и святой дух, триаду Каббалы — Иегова, Шекина и Мессия и триаду индуизма — Брахму, Шиву и Вишну. Это уже нарушало принцип соответствия. Ведь в Индии божества имеют различные функции: если Брахма — творец, то Шива — разрушитель. [28]
28
Ward I. S. M. Op. cit. P. 65, 75–76.
Неоднозначно христианству по системе взглядов и иудейство. Отсюда вывод: утверждения Уорда, а вместе с ним и других масонских авторитетов, будто их символы, толкования этих символов на всех этапах «совершенствования» гармонично вытекают одно из другого, весьма сомнительны.
Можно предположить, что на низших ступенях посвящения масонам, обычно весьма добропорядочным христианам либо верующим других обрядов, сознательно дают облегченное толкование символов масонства и особенно его основного понятия — «Великого Архитектора Вселенной». Уорд, например, стремится совместить символику масонства с христианской. 12 знаков Зодиака, которые опоясывают ритуальный зал, он приравнивает к 12 апостолам, и т. д.
Но в его интерпретации последующих ступеней среди сияния облегченного знания вдруг возникают черные символы. Испытуемого при посвящении опускают в «ад подземного мира», «замок отчаяния». «Он чувствует, что забыт даже Богом». А затем внушают, что «свет» мастера мастеров — это лишь видимая тьма».
По мере продвижения по масонским ступеням христианское толкование мира все более отодвигается назад и на первый план выходят атавистические верования, свойственные древним сектам гностиков и манихейцев, а позже катаров (альбигойцев).
Мани, основатель секты, родился в 216 году н. э. в Персии. Попал в рабство, был выкуплен богатой вдовой. Вернувшись на родину, проповедовал теорию, что мир состоит из царств добра и зла, в одном царствует Бог, в другое — дьявол. Их борьба завершится катастрофой, в результате которой материя погибнет, но дух станет свободным. Человек двойствен. Его душа — порождение света, тело — тьмы. Он должен стремиться помочь победе света над тьмой. Казнен в 277 году. Его последователи называли себя «детьми вдовы». Так называют себя и масоны. Катары (альбигойцы) населяли Юго-Восточную Францию и часть Пиренеев. Их движение охватывало XI–XIII века. Разделяли взгляды манихейцев на двойственность человека, отрицали почитание креста и власть папы. Папа Иннокентий III в 1202–1204 годах предпринял против альбигойцев крестовый поход. В 1244 году пал их последний оплот — замок Монсегюр.
Многие взгляды и организационные принципы альбигойцев отражаются и в масонстве, где творец и разрушитель, свет и тьма находятся на одном уровне. А таинственная фигура Великого Архитектора оказывается окутанной мраком.
Толстой описывает, как побывавшему на Западе Пьеру Безухову «открыли» имена создателя мира Адонаи и властителя Элоима, но не назвали третье имя — «неизрекаемое, имеющее значение Всего».
Своим сторонникам опытные масоны лишь слегка приоткрывают завесу над существом «Архитектора». Они делают это, например, внося коррективы в библейские тексты, давая им свое, порой совершенно неожиданное толкование. Библию они читают как бы с обратной стороны. (Недаром постоянной заботой Великих магистров Италии было издание «обновленной», исправленной Библии.) Легенда об Адонираме — Хираме, строителе «храма Соломонова», содержит намеки на то, что «существо», которое внушило Еве мысль вместе с Адамом вкусить яблоко познания, и было силой, могущей обеспечить величие человека, в то время как библейская версия творения отводила человеку растительно-животное существование, в полном неведении добра и зла, окружающего мир. Утверждается, что благодаря этому «существу» Каин научил людей ремеслам, построил первый город на земле — Баальбек, Авель же был обречен лишь пасти овец. Поэма Байрона «Каин» и отражает подобную версию. В заключительной части Ева признается, что до сих пор ощущает у себя на груди зубы Змея, то есть дьявола. Характерно, что в своем романе «Братья Тургеневы», посвященном масонской деятельности семьи Тургеневых писатель Виноградов относит Байрона к «сатанистам».)
Дается понять в масонской интерпретации, что, ревнуя к Каину, будучи недовольно его самостоятельностью, другое всемогущее существо (Бог) вызвало у Авеля враждебность к брату. И тот, защищаясь, был «вынужден» стать братоубийцей. Последовали новые кары против Каина и его рода, которые в толковании с «обратной стороны» были несправедливыми.
Даже ниспосланный свыше потоп не истребил каинова племени, и через несколько колен, как мы уже упоминали, родился Великий Архитектор храма бога Яхве Хирам, свойства которого были связаны с его происхождением и поддержкой противостоящего Богу «озаренного», «несущего свет» существа, иными словами Люцифера, или попросту Сатаны. Эта легенда, разумеется, дается не как официальная версия.