Масонство и глобализм. Невидимая империя
Шрифт:
Собственно, утвердившись, буржуазия, а с ней и «каменщическая» организация не скрывают, что именно прибыль является воплощением ее высших жизненных принципов. Если вначале буржуа, подобно персонажу Мольера, удивлялись, что говорят «прозой», то затем они все менее нуждаются в фетишах. Родившись из деизма, учения, признающего первоначальную роль Бога в появлении жизни, но отрицающего его дальнейшее активное участие в жизни общества, масонская «религия» эту роль Бога взяла на себя, максимально приспособив свои догмы к нуждам класса, живущего за счет рабочих, трудящихся вообще. [87]
87
«Для общества товаропроизводителей… — отмечал в «Капитале»
Иллюзии и слова о высоких идеалах масонству, конечно, нужны. Нужны буржуазии, чтобы предстать перед обществом в лучшем свете. Нужны и для того, чтобы специфические цели буржуазии подавать обществу как его собственные, освященные магией Великого Архитектора.
Алехо Карпентьер, большой кубинский писатель, в ряде своих произведений, особенно в романе «Век Просвещения», хорошо показал перемены в мировоззрении масонских вождей французских колоний на Карибах, от высоких слов и лозунгов перешедших к беззастенчивому обогащению, захвату рынков, земель, чужих богатств. Его герои — масоны, — от идей равноправия переходят без угрызения совести к практике расовой дискриминации, от теорий «равных возможностей» к флибустьерству, даже работорговле.
Весь мир представлялся победившей буржуазии как заповедник. Она устремилась к колониальным захватам, не забывая при этом привезти на новые земли свои масонские фартуки и молотки. С помощью новых лож стремилась привязать колонии к метрополиям, узы колониальной зависимости дополнить духовными. И если в случаях с США и Канадой, рядом стран Латинской Америки замысел удался не до конца — «добыча» оказалась слишком крупной для охотника, то для покорения афро-азиатских, океанических просторов Великие ложи и Великие Востоки оказались большим подспорьем. Как отмечал Найт, к британским подданным в ходе создания империи, «где не заходит солнце», масонство проникало вместе с имперским флагом. Р. Киплинг, «певец империализма» и видный идеолог масонства, создавший ряд специальных ритуальных поэтических текстов для «братьев», включал «масонские» куски и в некоторые стихотворения, как, например, «Вдова из Виндзора»:
Мы истинно Дети Вдовицы! От тропиков до полюсов Нашей ложи размах. На штыках и клинках Ритуал отбряцаем и зов…(Имеется в виду «пароль». — Л. 3.)
Служение имперским интересам Великобритании, возглавляемой вдовствующей королевой Викторией, слиты здесь воедино с гимном масонству — «нашей ложи размах». А «дети вдовицы» тем более с больших букв и есть слегка замаскированное название «братства», называющего себя на заседаниях лож «детьми Вдовы». [88]
88
См.: Киплинг Р. Рассказы и стихотворения. М., 1989. С. 301.
Для закрепления результатов завоеваний к белым ложам добавили «цветные», а затем и смешанные. «Объединяя местные высшие и средние классы на особо выгодной и тайной основе с белыми руководителями, — писал Найт, — масонство сделало немало, чтобы смягчить неприятие господства империи. Несмотря на цвет кожи, любой житель, будучи масоном, чувствовал, что он, хотя и скромным образом, но примкнул к «истеблишменту». [89] На одной лишь Ямайке возникло 12 лож!
В метрополиях под видом масонских организаций формировались штабы буржуазной власти в лице ведущих политических партий. Пример тому Франция. По данным французского журнала «Пуэн» (9—15 декабря 1985 г.), с 1879 по 1931 год пять президентов Франции, а с 1875 по 1967 год — 22 премьер-министра были масонами. В 1985 году в обеих палатах Национального собрания заседало 120 масонов, десять из них входили в правительство социалистов.
89
Knight S. Op. cit. P. 34.
Характерный эпизод. На рубеже 1987 года Елисейский дворец посетили пять видных масонов, включая Великого магистра «Великого Востока Франции» Роже Лерэя, [90] чтобы обсудить острейшую проблему — надвигались всеобщие выборы. Соотношение сил складывалось в пользу консервативного блока. Социалисты-масоны решили высказаться по вопросу о том, кого следует выдвинуть кандидатом в премьер-министры, если победит оппозиция. Об этом посещении сообщал журнал «Нувель обсерватёр» 30 января — 5 февраля 1987 года в обзоре «Власть франкмасонов». Журнал вспоминал о заверениях масонов, будто они не занимаются политикой, и резюмировал — занимаются, да еще как!
90
Позже Лерэя на посту Великого магистра сменил Рагаш, а с 10 сентября 1988 года — Поццо ди Борго (франкмасон с 1975 года), уроженец Алжира, врач по профессии. Он призвал ложи Великого Востока активно участвовать в празднованиях в 1989 году 200-летия французской революции совместно с западногерманскими и бельгийскими «каменщиками» под девизом: «За масонскую Европу сердец». Le Monde. 1988, 14 septembre.
«Нувель обсерватёр» сделал такие выводы:
«Сожительство (разумеется, в политическом смысле. — Л. З.) естественно для масонов.
Их самым непосредственным образом интересует политика, а отнюдь не только возведение «идеального храма человечества».
Журнал привел слова Лерэя о влиянии масонов на политику страны: «Оно не настолько велико, как нам бы хотелось. Но оно больше, чем предполагают некоторые». По мнению журнала, Великий магистр мог бы добавить: «Его влияние столь важно, что им нельзя пренебрегать». [91]
91
Nouvel Observateur. 1987. 30 janvier — 5 fevrier.
Роже Лерэй принадлежал к радикальному крылу французского масонства. В отличие от «братьев» более консервативного толка он считал бесполезным скрывать политическую роль «каменщиков».
«В моем понимании франкмасонство является в высшей степени политическим институтом… Именно потому, что оно отвергало такую характеристику десятилетиями, если не в течение столетий, масонство подставило себя под огонь самой безумной критики», — отмечал Лерэй в интервью журналу «Пуэн».
«Масонство, — продолжал он, — это микрокосм. Оно отражает общество, внутри которого развивается».
И тут же, спохватываясь, спешил загнать джинна своих признаний в традиционный сосуд масонских толкований:
«Было бы безумием фантазировать о способности масонов затевать всемирные заговоры, быть подлинными хозяевами мира. Масонство — это ложа».
Далее Лерэй говорил о том, что в 650 ложах Франции сосуществуют и терпят друг друга как адепты спиритизма, так и «рационалисты». Себя он относил к материалистам. Отмечая, что в ложах состоят как люди левых убеждений, так, «безусловно, и явные консерваторы», бывший Великий магистр утверждал, что термины «правый» и «левый» ему представляются устаревшими. Лерэй хотел продемонстрировать, что для масонов разница в политических взглядах не имеет особого значения. И это очень важное признание.
Приведем ту часть интервью, где Лерэй стремится показать логику, по которой соединяются в единую цепочку масонское и политическое звенья.
«Не масонство подняло восстание американцев против английского империализма. Но именно масоны были самыми решительными его участниками. Вашингтон стал Вашингтоном также и потому, что был франкмасоном. Как Франклин, как Лафайет. Именно масон О’Хиггинс сформировал Чили. Именно масон Сан-Мартин создал Аргентину, тогда как Боливар основал Великую Колумбию, а Хуарес — современную Мексику. Все они — франкмасоны. Эти люди сумели выразить дух масонства в своих политических и военных действиях».