Масонство и глобализм. Невидимая империя
Шрифт:
Работая в архивах российского масонства, находившегося в эмиграции, я ознакомился с докладом об отношении Льва Толстого к масонству, с которым на заседании ложи выступил известный историк и масон Бурышкин. Не без сожаления он отмечал, что, несмотря на близость ряда моментов в мировоззрении писателя масонским понятиям, Лев Толстой все же не был масоном, а излагал события и факты жизни своего героя с точки зрения литератора, исследователя эпохи.
Основной урок морали Пьер Безухов в момент наиболее тяжелых испытаний черпает не от своих «братьев», а берет от Платона Каратаева, крестьянина и христианина. Писателя даже упрекали за «каратаевщину», называли непротивленцем.
Любопытно отношение Льва Толстого к декабристам. Одно время он увлекся темой декабристских выступлений и ездил в
Думается, что декабристы отражали несколько другую часть настроений французского масонства, а именно его радикализм, отчего им и симпатизировали враги крепостничества и самодержавия в лице Пестеля и Рылеева. Скорее декабристское движение вобрало в себя как раз влияние самой французской революции, которое хотели перенести на российскую почву. Вряд ли эмигранты из аристократии могли вдохновить тех, кто возглавлял восстание на Сенатской площади. Им «цареубийственный кинжал» по определению был враждебен, равно как и гильотина, которой был казнен французский монарх. Но часть рассуждений С. А. Берса, а именно то, что Толстого не убеждал заимствованный, инородный для России, характер установок декабристов, безусловно, заслуживает внимания. Кстати, оно совпадает с замечанием писателя А. Виноградова относительно «импортных моментов» в идеях и практике Николая Тургенева, который был одним из идеологов движения декабристов.
Небезынтересно обратиться к оценкам другого большого русского писателя Ф. М. Достоевского. Достоевский не раз касался темы масонства, особенно ее религиозно-этической стороны. В «Братьях Карамазовых» принципиальное место занимает легенда о Великом инквизиторе (поэма Ивана), которую рассказывает Иван Карамазов своему брату. В ней отражены элементы мифа масонства о Великом Архитекторе, строителе Иерусалимского храма. Подобно тому, как на заседаниях ложи свое место занимает Библия, на самом деле извращенная теми, кто на нее ссылается, так и в сцене беседы Великого инквизитора присутствует тот же прием, а именно стремление воспользоваться именем Христа, чтобы не отпугнуть верующих и привлечь их к поддержке масонских воззрений. (Сам термин «великий инквизитор» соответствует названию высшей, тридцать третьей ступени «шотландского» масонства.) Прием сознательной двусмысленности нередко встречается в масонских текстах.
В «Опросе английского масона», фрагменты которого приводит И. Г. Финдель в «Истории франкмасонства от возникновения его и до настоящего времени», например, записаны такие вопросы и ответы:
«— От кого вы производите свою главу?
— От того, кто выше вас.
— Кто на земле выше вольного каменщика?
— Он, который был поставлен на самый высокий трезубец Иерусалимского храма». [78]
Любопытный анализ «поэмы Ивана» дает В. Е. Ветловская в своей статье «Творчество Достоевского в свете литературных и фольклорных параллелей». Имя Христа используется масонами для подмены одного другим. На деле имеется в виду завоевать доверие людей, чтобы заставить их поклоняться дьяволу. В самом деле Великий инквизитор говорит Христу: «…мы скажем, что послушны тебе и господствуем во имя твое. Мы их (людей. — В. В.) обманем опять, ибо тебя уже не пустим к себе».
78
Миф — фольклор — литература. М., 1978. С. 98.
«В поэме Ивана, — пишет В. Ветловская, — Великий инквизитор говорит Христу: «И я ли скрою от тебя тайну нашу? Может быть, ты именно хочешь услышать ее из уст моих, слушай же: мы не с тобой, а с ним, вот наша тайна!».
«Тайный начальник»… — продолжает Ветловская, — не тот, «который был поставлен» (то есть Христос), но тот, который, искушая Христа соблазном власти, его «поставил…» «Отрицая Христа и указывая на дьявола, как на своего истинного наставника. Великий инквизитор не слишком далеко ушел от некоторых сокровенных тайн масонов». [79]
79
Миф — фольклор — литература. М., 1978. С. 98.
Действительно, ряд исследователей задолго до Найта указывали на сатанические аспекты легенды об Адонираме и Соломоне. А. Н. Веселовский, например, утверждал, что «храм Соломонова» был построен с помощью Асмодея, демона гнева и похоти. В течение семи лет строительства тот и был главным зодчим. [80]
Отношение Ф. М. Достоевского к теориям Ивана Карамазова угадывается в реплике, вложенной в уста брата Алеши. После того как он услышал поэму, Алеша назвал Ивана масоном.
80
См. Там же. С.99.
Думается, что между охлаждением Толстого к теме после поездки в Петербург, где он смог выяснить также и связи ряда декабристов с французскими ложами, и теми выводами, которые сформировались у него в процессе описания русского общества в эпоху борьбы с Наполеоном, есть нечто общее.
Со времени указа Александра I, который был подтвержден императором Николаем I 21 апреля 1826 года и затем не был отменен ни одним из императоров России, масонство продолжало существовать уже тайно. «Розенкрейцеры» продолжали посвящать в члены масонских лож новых адептов. Но выйти на поверхность масонскому движению в России удалось лишь в начале следующего века, в преддверии русских революций.
Глава 6
Когда кончилась романтика
Купцы и банкиры — соль земли? — Отставка Гарибальди. — Первое рождение ложи «Пропаганда-2». — Гимн «детям Вдовы». — Откровения магистра Лерэя. — Масоны и Первая мировая война.
То, как стали выдыхаться романтические идеалы масонства вскоре после окончания наполеоновской эпохи, почувствовали и наши розенкрейцеры, описанные А. Виноградовым. «После июльской революции в Париже, когда мэр департамента Сены Одилон Барро открывал своей речью буржуазный клуб «Атенеум», — писал А. Виноградов в предисловии к «Повести о братьях Тургеневых», — с какой едкой иронией Александр Тургенев передает в дневнике речь оратора, захлебывающегося от восторга по случаю того, что французские купцы и банкиры — «соль земли» стали у власти!». [81]
81
Виноградов А. Цит. соч. С. 11, 163.
Александр Тургенев, как известно, проводил гроб с телом Пушкина к Святогорскому монастырю, у стен которого поэт был похоронен. Выезжать из Петербурга пришлось тайком. Те, о ком Михаил Лермонтов сказал: «Вы, жадною толпой стоящие у трона, Свободы, Гения и Славы палачи!» — боялись поэта и после смерти.
Пушкина, как известно, волновала судьба Моцарта, отравленного, согласно легенде, Сальери. Вряд ли эта легенда была достоверной. Но есть предположение, что Моцарта могли убить «братья» в отместку за то, что в своей «Волшебной флейте» он не только раскрыл некоторые ритуальные секреты, связанные с возведением масона в третью ступень — мастера, но и высмеял обрядность масонства. У Пушкина Моцарт отвергает слух о том, будто Сальери мог кого-то отравить. «Гений и злодейство — две вещи несовместные», — говорил он. Увы, «братство» и злодейства или просто низость нередко совместимы, причем в отношении и собственных «братьев». Их лучшие качества используются, когда это выгодно, а потом от них стараются «освободиться».