Массимо
Шрифт:
– Я тебя ненавижу.
Конечно, на самом деле я имела в виду «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ».
Может быть, только так я и могла сказать - я люблю тебя - с точностью до наоборот.
Не знаю.
Но я повторяла это снова и снова, со всей сладостью и пылкостью, которую чувствовала внутри себя.
Ему это нравилось.
Когда я наконец отстранилась, потому что была близка к тому, чтобы кончить, он смотрел на меня не отрываясь.
Одна его рука по-прежнему сжимала мою задницу,
– Я ненавижу тебя… Я ненавижу тебя… Я ненавижу тебя…
При этом я все время мысленно повторяла: «Я люблю тебя… Я люблю тебя… Я люблю тебя»…
Пока мы оба не кончили одновременно, после чего я рухнула ему на грудь, и мы поцеловались.
Глава 65
Массимо
Когда она сказала мне - я тебя ненавижу…
Я прекрасно понимал, что она хотела сказать на самом деле.
Она просто боялась.
И, по правде говоря, я тоже не хотел этого говорить.
Не потому, что боялся произнести эти слова…
А потому, что боялся ее реакции.
Она рассказывала мне, как в прошлом убегала от отношений. Это было вполне логично, учитывая смерть ее родителей.
Если она никогда ни с кем не сблизится… значит, ей не нужно будет их терять.
Поэтому я не сказал того, что действительно хотел сказать… а именно: «Я люблю тебя».
Она не хотела говорить – я люблю тебя– по каким-то своим причинам…
А я не сказал этого, потому что не хотел ее отпугнуть.
Поэтому мы сказали это своими действиями. Своими телами.
И Лучия говорила это своим тоном, когда шептала:
– Я тебя ненавижу.
Оглядываясь назад, я жалею, что не решился и не сказал, что люблю ее, когда у меня был шанс…
Потому что всего через несколько дней этот шанс исчез.
Глава 66
Массимо
Секс был невероятным… связь между нами крепла с каждой секундой, проведенной вместе…
Но трудности стали множиться.
Началось с того, что у нас почти закончилась еда.
К тому моменту мы скитались уже более трех недель. Три недели мы переходили из хижины в хижину каждую ночь.
Удача была на нашей стороне - никаких признаков людей Аурелио больше не было, к тому же в некоторых домах мы нашли консервы - достаточно, чтобы пополнить запасы.
Но затем, после долгой череды пустых домов, мы перешли на нормированное питание.
В сочетании с ежедневными длительными походами это был рецепт истощения… и, в конечном
Я знал, что мы должны в ближайшее время отправиться в город и запастись продуктами. Другого выхода не было.
Дожди только ускорили принятие решения.
В течение нескольких недель у нас была непрерывная полоса хорошей погоды, но в Доломитовых Альпах дожди обычно идут треть июля.
Поэтому вскоре удача отвернулась от нас, и дождь лил шесть дней подряд, не прекращаясь ни на секунду.
Дождь моросил почти постоянно, и иногда переходил в ливень.
Мелкие реки в лесу расширились в три раза, и переходить их стало труднее.
Мы не только пробирались по холодному, мокрому лесу и грязной земле…
Но когда мы находили место для ночлега, то не могли развести огонь, чтобы согреться. Я слишком боялся, что это привлечет внимание - и, возможно, наемников Аурелио.
Поэтому мы с Лучией раздевались догола и прыгали в постель, что, безусловно, было плюсом…
Но утром нам приходилось одеваться в сырую, холодную одежду и снова идти под дождь.
Я подумал о том, чтобы снова угнать машину и уехать, но быстро отказался от этой идеи. В Падолу и обратно вели только две дороги. Люди Аурелио наверняка следили за ними. Я не мог рисковать наткнуться на засаду.
Несмотря на все наши проблемы, Лучия не пожаловалась ни разу - это был поворот на 180 градусов по сравнению с тем, как мы начали наше приключение.
Но я понимал, что это очень тяжело для нее. Она стала выглядеть изможденной и бледной.
Все стало настолько плохо, что я решил остановиться в одном месте на две ночи. Однажды вечером я даже сдался и развел огонь, чтобы она могла согреться, хотя на следующее утро мы сразу же ушли.
Когда у нас осталась последняя пара банок еды, я сказал:
– Нам надо вернуться в город.
Она настороженно посмотрела на меня.
– Ты уверен?
– У нас почти закончилась еда. И нам не помешает чистая одежда.
– Наша одежда пахнет просто ужасно, - сказала она, слабо улыбнувшись.
Это была правда - мы не могли постирать те немногие вещи, которые у нас были. К тому же я бросил большую часть нашей одежды, когда убегал из сарая, унося ее на руках.
– Мне также нужно позвонить братьям и узнать, что происходит. Может быть, все утихло настолько, что Никколо или твоя бабушка смогут нас забрать.
– О, Боже, я надеюсь на это, - пробормотала она. Затем на ее лице появилось обеспокоенное выражение.
– Что?
– спросил я.
– Мы должны вернуться?
Я рассмеялся.
– Я думал, ты с нетерпением ждешь горячего душа, теплой постели и настоящей еды.
– Да, но… если нам придется вернуться домой… что будет с нами? С тобой и со мной?
Беспокойство на ее лице превратилось в настоящий страх.
Я улыбнулся и убрал назад ее влажные волосы.