Мастер белого шума
Шрифт:
Еще один добровольный 'сартапец' быстро нашелся, и, пока остальные под диктовку Лямрии писали заявления, нас с ним Грегор и Митрич быстренько затащили в медфургон, обрили, раздели и замотали в бинты. А когда я был полностью обездвижен и подвешен внутри фургона на койку для тяжелораненых, зараза Митрич, ухмыльнувшись, прижал к моему носу вонючую тряпку.
— Поспи пока, Рик. А то еще чего натворишь, не расхлебать.
— Ах, ты, су-у... — я вырубился на полуслове.
Вот так я пропустил все самое интересное.
Потом, конечно, мне ребята все рассказали, как лигисты
киндевопаЗ
йитсеб
!ьтаволажоп орбоД
Часть II. Заповедник бестий
Для чего мы пишем кровью на песке?
Наши письма не нужны природе.
Булат Окуджава
Глава 8. Сумрачная зона
Загородный пансионат Академии располагался, на мой взгляд, слишком далеко ее стен и от столицы вообще. Километрах этак в пятистах, если прочертить на карте прямую линию от Командорграда до северной границы заповедника — так называемой 'здравницы', отгородившейся от искушений мира тремя линиями укреплений оборонного комплекса.
Такая защита окружала и центральные корпуса пансионата — в основном, подземные бункеры — и пограничные форты. А вообще территорией 'Заповедника бестий' считался весь полуостров Сумрак.
Само географическое расположение делало его неприступной твердыней, защищенной со стороны материка древними горами с коварнейшими ущельями, а с остальных трех сторон — морем Червень, в которое на западной границе полуострова впадала река Пенд с ее непролазной для судов разлапистой и камышастой дельтой, больше похожей на огромное болото, а на восточной границе — полная порогов и стремнин река Раид.
Название моря Червень вполне передавало его суть: в красновато-черных от обилия водорослей глубинах плавали огромные червеобразные тварюги, которым утлая рыбацкая лодчонка — на один зуб. Море считалось неодолимым для судов, не оснащенных мощным магическим полем, отпугивавшим и зубастых хищников, и плавуны водорослей, мгновенно прораставших в древесину. Пересечь Червень можно либо на пароходе с сильным магом на борту, либо по воздуху.
На суше не легче.
Все пространство полуострова от гор до полоски песчаных пляжей занято непролазными джунглями, кишевшими такими существами, которым и названия еще не придумано. Здесь всё на каждом шагу если ещё не жевало, то уже нападало сверху, снизу и с боков; всё щелкало клыками, жвалами или зубастыми клювами, только успевай уворачиваться.
Самые привычные звуки джунглей — предсмертный хрип жертвы и чавканье хищника.
Любой хищник может стать жертвой.
Любая жертва может внезапно превратиться в хищника. Даже безобидный мырк — биомагическое существо, давшее название полуострову.
Как рассказала нам на первой же лекции мадам Лямрия, Сумрак — видоизмененное имя. Раньше полуостров назывался 'Су-Мырк', что в переводе с одного древнего диалекта означало 'связка мырков'.
Вот их и изучала Академия с особой тщательностью. Ученые считали, что от мырков и произошло все разнообразие тварей мира, и эти существа — если не источник 'зова древних', то его первые жертвы.
Земноводные мырки, похожие то ли на гигантскую хвостатую жабу, то ли на угрей с лапками, в изобилии водились и в лиманах Пенда, и по всему Сумрачному побережью — в любой заводи, где морскую воду хотя бы вполовину разбавляли горные ручьи и мелкие речушки. Чистую пресную или стопроцентно морскую воду мырки не любили, и после дождей или с наступлением прилива их колонии расползались по полуострову в поисках подходящих для размножения условий.
Они были вездесущи, как тараканы, и живучи, как крысы. Размножались быстрей саранчи, и столь же стремительно гибли. Мырками питался всяк, кому не лень раскрыть пасть. Их тающие на солнце радужно-перламутровые шкурки можно было обнаружить и на горной тропе, и в озерах, и чуть ли не под каждым деревом.
Чем питались сами мырки — неизвестно. Грегор на полном серьезе утверждал, что воздухом, а мой учитель Стивер Нуато уточнял: воздухом с хитином в пропорциях один к одному.
И то верно: на полуострове на кубометр воздуха приходился кубометр мошкары. От насекомых спасала только магическая завеса или красивый радужный комбинезон с капюшоном, сшитый из шкурок мырков, укомплектованный перчатками из того же биоматериала, авиационными очками и респиратором с противомоскитным фильтром. Проблема в том, что 'лишенцы' магией уже не владели, а надеть мырковый комбинезон — это все равно, что крикнуть джунглям: 'Съешь меня!'. Мигом набегут желающие перекусить.
Вот в таком прекрасном месте с субтропическим климатом, вдали от цивилизации, на лоне якобы целебной, а на самом деле смертоносной природы, в километре от пустынных, усеянных костями пляжей моря Червень, и располагался наш жилой корпус, совмещенный с учебным.
А также подземные лаборатории, наземные полигоны и главный бестиариум Академии.
В Сумрак длинные ручки Лиги безопасности не могли дотянуться: слишком много найдется желающих их откусить, да и хлопотное это дело — брать в осаду такой немаленький кус земли, нашпигованный зубами и когтями. Над неразумными тварями менталисты не властны, а маги... маги экспериментировали не только с кошархами.
Мало того. Весь полуостров с его бункерами и полигонами считался частной собственностью, переданной в аренду Академии магов так давно, что имени землевладельца уже никто, кроме бухгалтерии, не помнил: договор автоматически пролонгировался по истечении очередного полувекового срока. А покушение на собственность, как мне отлично помнилось вместе с воровскими приемами роненов, чревато в нашей благословенной стране более серьезными последствиями, чем даже покушение на жизнь того же собственника. Наша жизнь и смерть принадлежат древним, а собственность — только человеку, и защищать он ее будет любой ценой.