Мастер Исхода
Шрифт:
— Уходим! — заорал я и бросился в джунгли.
Мне опять повезло. Оборотни не кинулись за мной в погоню сразу и даже не спустили ящеров. Они попытались достать меня дистанционно.
Удар, который нанесли четверо Маххаим, размазал бы меня, как мухобойка муху, но импульс был локален, а «муха» уже успела взлететь. Леденящий смертный ветер швырнул перепуганное насекомое (то есть меня) так, что очнулся я уже по ту сторону реки, километрах в пяти от места недавней схватки.
Рядом со мной
— Ну и какого… ты тут делаешь? — спросил я, когда лысый пират кое-как отдышался.
— Ага, — невпопад ответил Боцман, нависая надо мной. — Ты его убил! Я видел!
Лакомка на всякий случай втиснулась между нами, игривым толчком отодвинув пирата.
— Допустим, — согласился я. — И что с того?
— Мне не жить, — мрачно сообщил Боцман. — Я видел, как человек убил Маххаим. Нельзя убивать Маххаим. Никто не может. Все знают. Маххаим вечны и бессмертны. Ты — убил. Маххаим убьют меня, чтобы я не рассказал другим. Люди не узнают. — Он ощерился. Зубы у него были желтые и кривые.
— Ну узнают — и что? — спросил я. — Убивать Маххаим не так уж легко. Я не уверен, что с этим справится кто-то другой.
— Трудно, да. Но — можно. Люди захотят убивать Маххаим. Я уже хочу.
— Не так давно ты сказал, что служишь им, — напомнил я. — Даже, помнится, хотел принести им мою голову.
— Полная рука железа — это очень много, — сказал Боцман, криво усмехнувшись. — Но у Маххаим много-много железа.
— Ну и зачем тебе много железа? — осведомился я.
Мне и впрямь стало интересно. В этом мире, считай, почти везде — натуральное хозяйство. Предметов роскоши, настоящей, — я что-то не замечал.
— Здесь, по-моему, достаточно пары чешуек, чтобы получить всё, что захочешь.
— Здесь — да, — не стал спорить пират. — Но есть другое место. — Он махнул рукой в сторону юга. — Красивые вещи, вкусная еда, много-много друзей, особенно женщин… — Боцман прижмурился и облизнулся, напомнив мне здоровенного кота. — Правда, там тоже много Маххаим, но их тоже можно убить. Я слыхал: там, внутри горы, столько железа, что сотня мужчин не унесет. Пойдем, странный человек, убьем Маххаим, заберем железо — и я тебе покажу, как надо жить!
Интересная информация. Выходит, эти Маххаим для здешних — еще и Казначейство. А вот кругозор у Боцмана весьма ограниченный. Например, об инфляции мой лысый приятель точно никогда не слыхал. Выбросить на здешний рынок несколько тонн железных чешуек — и они тут же обесценятся.
— Спасибо, дорогой, но, пожалуй, мне твое предложение не по душе.
— Почему? — искренне удивился Боцман. — Ты не любишь, когда много еды и друзей?
— Люблю, — не стал я спорить. — Только это должны быть мои друзья, а не друзья моего железа.
Боцман задумался.
Пока
Я велел ей встать на крыло и произвести разведку. Марфе идея пришлась не по душе, но я промыслил отсутствие ужина (Лакомка добавила от себя), и ленивая птица взлетела.
И сразу увидела Маххаим.
И обозначила их местонахождение (мокро, неприятно, много). Оборотни форсировали реку.
Пришлось Боцману продолжить философские размышления на бегу.
На этот раз марш-бросок был осмысленным. Я решил поиграть в «тигра и охотников». Риск был немалый, но я надеялся на уже накопленный опыт «общения» с Маххаим. Опыт гласил, что оборотни всегда действуют грубо и прямолинейно, не стесняясь наступать на одни и те же грабли. Это можно было объяснить как отсутствием природной смекалки, так и врожденной умственной ленью. Но скорее — дефицитом боевого опыта. Да и кого им, «бессмертным», здесь бояться? Хотя Шу Дама и колонистов они взяли играючи, так что расслабляться не стоило.
Четыре оборотня и четыре ящера. Такова была группа преследования. Двигались они достаточно быстро — раза в полтора быстрее нас, и, удирай мы простодушно и прямолинейно, нас бы догнали где-нибудь часа через три. В джунглях Маххаим ориентировались замечательно. Чутье у них было поистине волчье, а наблюдательность — как у хороших следопытов. Узнав, как быстро они обнаружили место, где мы вышли из реки, я не рискнул бы уходить «верхами», по деревьям, даже если бы с нами не было Боцмана. Поэтому вариант «тигр и охотник» выглядел самым перспективным.
Идея проста до изумления. Охотник идет по следу тигра, а тигр — по следу охотника. Пока не окажется у него за спиной.
Правда, в отличие от тигра, у нас было некоторое преимущество. Мы могли разделиться. И у нас были «глаза» на небе.
Жаль, что мы с Боцманом не могли поменяться обувкой, по причине отсутствия таковой у моего нового приятеля. Зато он был достаточно храбр, чтобы принять мой план и остаться в одиночестве.
Мы разделились. Боцман продолжал двигаться в прежнем направлении, а мы с Лакомкой сделали петельку и где-то через часок вышли преследователям в тыл.
Я «прикрыл» себя и Лакомку от психолокации, выждал немного и с удовлетворением обнаружил, что наши враги ломятся сквозь джунгли целеустремленно и примитивно, как носороги. Ящерам заросли — не преграда. Они лишь огибали деревья. Правда, лидеры время от времеи менялись: первопроходцам приходилось тяжеловато. Зато после всей группы оставалась такая «трасса», по которой мы с Лакомкой могли бежать, как по шоссе.
Мы висели у них на хвосте, пока не подвернулся благоприятный случай: один из верховых зверьков занозил лапку.