Мастер ликвидаций
Шрифт:
Он здорово рисковал, потому что мог потерять объект из виду или «засветиться». Но в этот день Павлу везло – не успел он проехать и десятка метров, как услышал, что мотор мотоцикла заглох. Загнав машину в густые заросли акации, сунул в правый карман запасную обойму, в левый – сотовый и выбрался из салона. Прижимаясь к стене дома, побежал к арочному проему – и увидел их…
К этому времени парни уже соскочили с мотоцикла и сняли шлемы. Мотоцикл валялся на земле у высокого строительного забора, а они негромко переговаривались, видимо, обсуждали, что делать дальше. На вид ни одному, ни другому нельзя было дать больше двадцати. Лица – совершенно спокойные, без малейших признаков напряжения. Даже
Заминка была недолгой – не больше сорока секунд. Затем один из киллеров отодвинул доску в заборе и нырнул в образовавшуюся щель. Второй незамедлительно последовал его примеру. Подождав пару минут, Павел вышел из-под арки. Он еще не решил, стоит ли продолжать наблюдение. Лезть на территорию стройки было рискованно. Мало ли какие сюрпризы могут поджидать его там? Вдруг парнишки оказались сверхнаблюдательными, давно заметили «хвост» и привели его сюда, чтобы разобраться без свидетелей.
Но бросать начатое на полпути было не в его правилах, и Павел решил-таки рискнуть. Быстрым шагом преодолев расстояние до забора, отодвинул ту же самую доску и оглядел территорию стройки: кучи песка, железная арматура, битый кирпич. Тишь да гладь, ничего подозрительного. Поколебавшись долю секунды, он протиснулся в узкую щель и водворил доску на место. Нельзя сказать, чтобы в эти мгновения он ничего не чувствовал. Страх, волнение, напряженность в каждой мышце тела – стандартный букет ощущений для столь необычной ситуации. Даже то, что он был при оружии, ничуть не успокаивало.
Впереди, рядом со зданием, над которым надстраивался дополнительный этаж, мелькнули два силуэта. Павел едва успел спрятаться за кучей щебня. Вытащил из кобуры пистолет, снял с предохранителя. Прислушался. Вроде бы никаких подозрительных шорохов. Стараясь двигаться бесшумно, короткими перебежками сократил расстояние до здания. Прижался к теплой еще стене и был вознагражден за все свои усилия – услышал отчетливые голоса, доносившиеся со второго этажа.
– Ну что, все чисто? – хрипловатый баритон не мог принадлежать ни одному из киллеров. Оба были преступно молоды, а в голосе говорившего проскальзывали отеческие нотки.
– Все в ажуре! Гони бабки.
Пауза. Затем вновь хрипловатый баритон:
– Вы уверены, что не привели за собой ментов?
– Обижаешь, начальник!.. Я что, первый раз замужем?.. Хватит заговаривать зубы. Мы свою часть работы выполнили, теперь дело за тобой.
– Момент!.. – щелчок, с каким открываются замки дипломата. – Здесь все. Пересчитайте.
Павел услышал удовлетворенный смех, за которым последовали два приглушенных хлопка. Он внутренне содрогнулся, догадавшись, что могли означать эти звуки. Это были выстрелы, сделанные из оружия с глушителем. Все просто, как дважды два: чтобы не платить денег, исполнителей убрали. Убрали внаглую, еще, можно сказать, засветло, почти сразу после выполнения заказа. К сожалению, так бывало почти всегда, когда за дело брались непрофессионалы. А что эти двое на мотоцикле не были профессионалами, Павел понял уже давно. Да, они умели стрелять, были отчаянными, но у них не было никакого прикрытия и, самое главное, опыта в совершении подобных сделок. Да и за заказ, скорее всего, они запросили какую-нибудь мизерную сумму…
Звук шагов заставил Павла напрячься. Он вжался в стену здания, мысленно моля бога, чтобы обладатель хрипловатого баритона не стал особо пристально оглядываться по сторонам. Через минуту тот прошествовал мимо, на расстоянии каких-нибудь пяти шагов, и Павлу удалось хорошо рассмотреть его. Высокий, темные волосы с заметной проседью на висках – на вид ему можно было дать лет сорок пять. Одет неброско – темно-серые летние брюки и куртка спортивного покроя. В левой руке незнакомец держал дипломат из кожзаменителя, в котором, скорее всего, лежали деньги.
Павел подождал, пока он отойдет подальше, и лишь затем двинулся следом. Интуиция подсказывала, что этот мужик не так наивен, как предыдущие объекты наблюдения, и с ним надо держать ухо востро. Спустя несколько минут его предположения подтвердились – Седой (так про себя окрестил его Павел) нагнулся и сделал вид, будто завязывает шнурок на ботинке. Павел едва успел спрятаться за угол вагончика-бытовки.
Выбравшись с территории стройки через уже знакомую щель в заборе, Седой быстрым шагом направился в тот же двор, где стояла машина Павла. С независимым видом подошел к бежевым «Жигулям» – одной из десятка тачек, примостившихся у подъезда, – достал из кармана ключи и отпер переднюю дверцу. Забросил дипломат на заднее сиденье, сел за руль и завел мотор.
Павел облегченно перевел дух – похоже, что этот длинный-предлинный день наконец-то подходит к финалу. По крайней мере, для него самого. Теперь главное – не упустить Седого, пока тот будет ехать… Куда? Да куда бы то ни было. За это время он вызовет по сотовому кого-нибудь из ребят и сдаст объект из рук в руки. А сам отправится в агентство, чтобы поделиться с заждавшейся Марго свежими новостями.
Однако маршрут Седого оказался на удивление коротким. Выехав со двора, он промчался по Подольскому шоссе, свернул на Лестева, затем на Шаболовку – и почти сразу притормозил у здания, в котором располагалось… Управление по борьбе с организованной преступностью! От нехорошего предчувствия у Павла засосало под ложечкой. Совсем не к месту он вспомнил, что ничего не ел с самого утра.
На всякий пожарный достал фотоаппарат, заряженный сверхчувствительной пленкой, чтобы при первой возможности сфотографировать Седого. Возможность представилась уже через секунду, когда тот вышел из «Жигулей» и уверенно зашагал прямо к парадному. Охранники, дежурившие на входе, вежливо поздоровались с ним и без проволочек пропустили. Несколько секунд Павел тупо смотрел на закрывшуюся дверь, пытаясь собрать воедино растревоженные мысли. По всему выходило, что заказчик убийства, спустя какой-нибудь час после оного хладнокровно расправившийся с исполнителями, имеет некое отношение к Управлению по борьбе с организованной преступностью? И вполне возможно, что – самое прямое. К примеру, работает в этом самом Управлении…
Дело генерала Кудрявцева на глазах обрастало неожиданными осложнениями. Как снежный ком, пущенный с горы. И Павел – в который раз за сегодняшний вечер – пожалел, что ввязался в очередную авантюру.
Глава 8
1
Софья Анатольевна Кучинская – маленькая, сухонькая, сморщенная, как увядший кленовый листок, – сощурила близорукие глаза и после минутного колебания ткнула пальцем в одну из фотографий, разложенных на кухонном столе.
– Эта – она.
– Вы уверены? – на всякий случай переспросил Зиновьев. Свидетельнице Кучинской, которая, по ее словам, прекрасно рассмотрела «юную леди с пистолетом», на днях стукнуло восемьдесят. И хотя для своих лет старушка выглядела очень даже крепенькой, а очки надевала только при чтении, Зиновьев не очень-то доверял ее показаниям. Как-никак, эта милая старушка – почти ровесница века, а в таком возрасте, увы, дают о себе знать и склероз, и многие другие старческие заболевания…
– Молодой человек, – обиженно протянула Софья Анатольевна, заметив его нерешительность. – Если вы думаете, что у меня потеря памяти, вы глубоко заблуждаетесь. Я видела эту юную леди так же ясно, как сейчас вижу вас…