Мастер ликвидаций
Шрифт:
– И ты веришь, что у Саранского насчет тебя только благие намерения?
– Успокойся. Я ему нужен. Хотя бы потому, что он давно мечтал раскрыть это преступление века. Нашими с тобой стараниями большая часть банды уничтожена, главарь, возможно, тоже убит, и теперь высокопоставленные чиновники и их жены могут спать спокойно… Все, мы приехали, – сообщил Павел, притормозив у знакомого подъезда. – Проводить до квартиры?
– Я никуда тебя не отпущу! – вдруг заявила Маргарита. – У меня плохое предчувствие. Тебе нельзя туда ехать.
– С каких пор ты стала верить в предчувствия?
– Неужели ты не понимаешь, что Саранский – подонок? «Я ему нужен…» Да не ты, а кассета! А о тебя он вытрет ноги, использует, как половой коврик, а затем выбросит на помойку! Да пошевели своими куриными мозгами, идиот! – последнюю фразу Маргарита почти что прокричала.
«Ее оскорбления переходят все границы! Она обращается со мною, как со своей собственностью – пущу, не пущу! Мы – напарники и должны уважать друг друга», – с трудом сдерживаясь, чтобы не ответить ей в том же духе, Павел выбрался из салона и, обойдя машину, распахнул дверцу со стороны Маргариты.
– Иди домой, – приказал тихо. – Не вынуждай меня грубить тебе.
Что-то в его голосе заставило Маргариту молча подчиниться. Павел скользнул на водительское место, бросил машину вперед, едва не задев на повороте Маргариту. Однако она даже не шелохнулась.
Проезжая арку, Павел только чудом не сбил с ног какого-то худощавого парня. Благо тот оказался на редкость проворным – отпрянул в сторону, отворачивая лицо от света фар.
«Где-то я уже встречал этого хмыря, – механически констатировал Павел, окидывая взглядом высокую сутуловатую фигуру. – Не он ли торчал под окнами у Марго в тот злополучный день, когда произошло убийство на Кузнецком?..»
Впрочем, думать о странном незнакомце не хотелось. Его ждал непростой разговор с Саранским, и к этому разговору нужно было подготовиться.
3
Даник испытывал к своему хозяину безграничное уважение, а верил ему даже больше, чем самому себе. Но когда тот приказал ему убить не кого-нибудь, а самого Мастера, Данику пришлось сделать над собою усилие, чтобы заглушить щемящее чувство несправедливости. Нельзя сказать, чтобы столь деликатную миссию ему доверили впервые в жизни. За последние пять лет Даник убил не одного человека – и на первой чеченской войне, и работая в частном охранном предприятии. Но все те, кого он убивал – либо метким выстрелом, либо точным ударом, крошащим шейные позвонки, либо с помощью острого клинка, – были ему безразличны. А Мастер нравился. Нравился своим немногословием, выгодно отличавшим его от других агентов, нравился тем, что никогда не корчил из себя супермена, и к нему, Данику, относился не как к бездушной скотине – бесплатному приложению шефа, – а как к нормальному мужику, выполняющему свою работу.
А вот напарница Мастера, эта сопливая девчонка, Даника раздражала. Он признавал, что она хороша собой, но это, пожалуй, было ее единственным достоинством. Даника же эта стерва попросту не замечала. Даже ни разу не удостоила взглядом, хотя он из кожи лез, чтобы попасться ей на глаза…
За окном смеркалось, и Даник, не вставая с дивана, потянулся к выключателю. Когда зажегся свет, посмотрел на часы.
«Надо же, четыре часа оттикало, а я и не заметил», – подумал он и резко оторвал свое накачанное тело от дивана. Прошелся из угла в угол, разминая затекшие от долгого сидения мышцы ног. Внезапно пришло в голову, что он зря торчит в этой душной квартире. Коль Мастер не явился до сих пор, то, скорее всего, уже не придет до утра. Это меняло всю диспозицию. Даник даже воспрял духом и собирался было звякнуть Хозяину, чтобы получить новые инструкции, как вдруг в дверь позвонили.
У Даника, который в душе считал себя непробиваемым, неожиданно затряслись коленки. В голове пронеслась спасительная мысль, что это, возможно, не Мастер, а сам Хозяин. От сознания собственной несостоятельности ему стало еще хуже, и, лишь собрав в кулак все свою волю, Даник заставил себя выйти в прихожую. Прежде чем посмотреть в «глазок», он приложил к нему палец и тут же быстро отнял. Эта элементарная мера предосторожности должна была предотвратить возможное покушение. Выстрела не последовало. Даник прильнул к «глазку» и увидел на лестничной площадке Мастера. Сердце екнуло, но руки, слава богу, уже не дрожали. Отперев замки, он впустил позднего гостя.
– Добрый вечер, – сухо поздоровался Мастер, переступая порог. – Шеф у себя?
– Уехал.
Если Мастер и удивился, то не подал виду. Лишь переспросил:
– Давно?
– Да с полчаса назад. Ты когда звонил?.. То-то и оно, что четыре часа назад. А когда обещал прийти?.. Да ты проходи, проходи… – и Даник широким жестом распахнул дверь в гостиную.
– Может, не стоит? – засомневался Мастер. – Отложим на завтра.
– Он хотел поговорить с тобой сегодня. Потому меня и оставил. Просил позвонить, как только появишься.
– Ладно.
Ни о чем не подозревавший Мастер спокойно повернулся к нему спиной и прошел в комнату. Момент для того, чтобы выполнить задание, был самый что ни на есть удобный, но Даник отчего-то промешкал. Когда, наконец, опомнился, было поздно – Мастер сидел на диване и, дружелюбно улыбаясь, смотрел на него.
– Давай, звони шефу… Черт, устал, как собака! Денек был, я тебе скажу…
– Хочешь выпить? – кивнул Даник на бутылку с впечатляющей этикеткой «Смирнофф».
– Спасибо, я за рулем.
– Это такой продукт, что ни один гаишник не унюхает.
Мастер посмотрел на него как-то странно, и Даник подумал, что, пожалуй, переборщил. Не надо было уговаривать, тем более что на такой случай у него есть санкция «действовать по обстоятельствам».
«Выхватить пистолет и всадить ему пулю между глаз? Но где гарантия, что Мастер не окажется проворней меня? Он хотя и говорит, что устал как собака, но, чувствую, прибедняется. Нет, тут надо применить мой фирменный удар. Мгновенная смерть и никакой крови». – Последний довод сыграл решающую роль – Даник пошел на сближение. Расстояние до журнального столика, на котором лежал сотовый, он преодолел безо всякой опаски. Взяв трубку в руки, присел на диванный валик и сделал вид, что собирается звонить. Мастер даже не повернулся, и Даник, мысленно перекрестившись, изготовился… Однако в следующее мгновение его правое ухо словно ожгло огнем. Он почувствовал дикую боль от сотрясения барабанных перепонок и понял, что Мастер опередил-таки его.
Превозмогая боль, Даник мощным ударом в челюсть отшвырнул Мастера в угол комнаты. Пока тот приходил в себя, потянулся за пистолетом. Теперь ему было не до сантиментов, не до того, как сделать это убийство менее кровавым. В голове стучало: «Вот гад, а говорил, что устал!»
Вытащить ствол из кобуры так и не успел – Мастер, неожиданно легко оправившись от удара, вскочил на ноги и саданул его в пах. Пистолет упал на пол, заскользил по паркету и отлетел под диван. А самого Даника так скрутило, что он потерял ориентацию в пространстве.