Мастер печатей. Том 3

Ангел Илья

— Спасибо хоть на этом, — похлопал я его по плечу и, отвернувшись, вышел внутрь уже огороженного периметра вслед за князем Болиглавским.

Нас сразу же накрыл матовый купол, через который не было видно, что происходит снаружи. Князь выглядел уверенным в себе и усмехался, пристально меня рассматривая. Между нами в воздухе появился яркий циферблат, отсчитывающий время до начала боя. На подготовку нам выделили всего минуту, поэтому я сразу начал готовить самые мощные печати. На долгий поединок я не рассчитывал, надеясь при первой же возможности нанести решающий удар.

Когда раздался громкий звук, оповещающий о начале боя, я тут же взлетел вверх, используя стихийный полет,

уворачиваясь от пронесшихся рядом со мной ледяных копий. Князь на мгновение исчез из вида, но почти сразу же появился вместе со своими четырьмя копиями, которые настолько были похожи на самого мага, что даже истинным зрением отличить, где оригинал, а где иллюзия было невозможно. Атаковали они вразнобой и совершенно разными заклятиями от обычных огненных шаров, до более сложных разностихийных вихрей и летающих копий и кинжалов. Истинное зрение мне больше мешало, нежели давало хоть какое-то преимущество в этом бою. От обилия нитей переплетающихся и ярко светящихся чар, глаза практически сразу же устали, поэтому пришлось без сожаления вернуться к обычному зрению. Я не мог понять, где настоящая атакующая магия, а где иллюзия, поэтому приходилось отражать все атаки, принимая их на многочисленные выставленные щиты или уклоняться от них. Я перемещался по полю, непрерывно используя поступь тени и вяло отвечая стандартными атакующими заклинаниями. Мне нужно было экономить силы, стараясь при этом вычленить настоящего противника. Но копии постоянно исчезали и возникали в самых неожиданных местах и время от времени, просто менялись местами. Так что, сделать это было очень непросто.

— Ты так и будешь продолжать бегать от меня, как загнанный зверь в клетке? — раздался голос князя, исходящий от всех копий и оригинала одновременно. — Может, примешь уже свою смерть достойно и сразишься, как благородный, если причисляешь себя к нам? — рассмеялись все Болиглавские, давая мне время на короткую передышку и выполнение очередной задумки.

Я остановился под самым куполом в центре поля и призвал энергию жизни, используя для этого кольца-артефакты. Внешняя энергия лавинообразным потоком хлынула от стоявшего на земле князя в опустевшие накопители, энергию которых я потратил на формирование нескольких печатей, оставалось только их замкнуть и нанести удар. В иллюзиях никакой магии жизни не было и быть не могло, поэтому теперь я был точно уверен в том, где находится настоящий противник.

Вытянув руку вверх, я выпустил свое самое сложное заклятие огненного дракона, сотворенного из черного иллюзорного пламени. Оно стремительно пролетело через все поле, разрушая своим телом и изрыгаемым пламенем все копии князя и, устремившись к нему, пролетела сквозь его тело, не оставляя от защитных чар ни единого следа и разрушаясь само. Урона черное пламя практически не наносило, но сделало то, что от него требовалось — полностью лишило моего противника защиты.

Печать обездвиживания, направленная на князя, полностью того парализовала, заставив его замереть с вытянутой вперед рукой и открытым ртом. Он мог только вращать глазами, в которых промелькнула паника и страх, когда я медленно спустился вниз, вставая на землю прямо напротив него. Я молча наблюдал, как резко вспыхнула над головой Болиглавского печать огненной кары, сила которой начала давить на противника, но из-за непослушного тела, он не мог пошевелиться и хоть немного уменьшить боль. Стало жарко, несмотря на то, что на улице было очень холодно. Снег внизу начал стремительно таять, испаряясь плотным туманом, довольно сильно снижающий видимость. По краям печати, прямо из переплетенных линий, начали формироваться четыре огненных копья, которые, после яркой вспышки света, стремительно полетели вниз к своей цели. Все четыре копья вонзились в тело князя, нанося тому смертельные ранения. Несколько секунд, и все они обратились пеплом, а освобожденное от печати обездвиживания тело рухнуло на голую землю.

— Ну вот и все, — проговорил я одновременно с исчезнувшим защитным куполом.

—

Отец! — внутрь огороженного пространства влетел тот самый молодой парень, который бросился к телу князя, переворачивая его на спину. — Ты убил его! — злобно выплюнул он в мою сторону, поднимаясь на ноги. В его глазах разгоралась ярость, а магия внутри него бушевала, требуя выхода наружу.

— Это был честный поединок, — ровно ответил я. — Никто не виноват в необдуманных поступках твоего отца. Не следует вести себя так самоуверенно, чтобы не повторить его путь.

— Мой род тебе этого никогда не простит, — прошипел он.

— Таковы правила. Этот конфликт исчерпан. Никаких претензий друг к другу наши рода больше не имеют, — ответил я. — И что я тебе все объясняю? Узнаешь у своих более мудрых и влиятельных друзей. А пока в течение часа, выполни все обозначенные мною условия в случае победы. Если ты не знаешь о них, обратись к своим юристам, чтобы подготовили все документы на передачу земель, а банкиры перевели деньги на мои счета. И да, в вечернем выпуске имперской газеты, хочу увидеть проникновенную речь с извинениями в мой адрес. Надеюсь, я ничего не забыл.

Я оставил парня стоять рядом с телом князя и, развернувшись, сделал шаг из круга. Я почувствовал движение у себя за спиной раньше, чем раздался крик Шмелева.

— Осторожно, сзади! — резко развернувшись, я перехватил руку с направленным на меня кинжалом. Сразу выбить его не получилось, парень стискивал лезвие мертвой хваткой, которое все еще находилось в непосредственной близости от меня. Второй рукой я схватился его за кисть, правда на клинке в этот момент сработал какой-то хитрый механизм и моментально удлинившееся лезвие порезало мне руку, но все же смог отвести клинок в сторону от себя. Удар по руке, второй — ногой в живот, и противник, согнувшись пополам, наконец выронил оружие. Завалить его на землю особого труда не составило. Все еще удерживая его на болевом приеме и выворачивая руку, я дотянулся до брошенного кинжала и ударил им в живот активно сопротивляющегося противника.

Эта возня заняла всего несколько секунд, пока Тигров и Шмелев бежали к нам. Поднявшись на ноги, я смотрел, как извивается в судорогах парень.

— Это ранение не должно быть смертельным, — проговорил я, активируя истинное зрение. Как я и думал, ни один орган и сосуд сильно не пострадали. Даже человек спокойно бы пережил подобное ранение, не говоря уже о маге. И тогда я увидел, как черный густой яд стремительно разносится по телу младшего Болиглавского, распространяясь от черного лезвия кинжала. Обычным зрением было видно, как кожа парня покрывается черной сеткой, повторяя ход сосудов.

— Твоя рука, — Шмелев схватил меня за запястье, рассматривая ладонь, где после контакта с кинжалом остался глубокий порез, а от раны шла медленно точно такая же черная сеть.

— Зараза, — прошептал я. Боли я не чувствовал, даже малейшего дискомфорта, да и магия жизни никак не отреагировала на рану. — Огурцов! — позвал я своего целителя, который тут же подлетел ко мне. — Стабилизируй его, нужно узнать, что это за яд и какое к нему противоядие.

Я не успел договорить, как целитель уже склонился к раненному своим же собственным оружием младшему Болиглавскому, прикладывая к его груди зеленый кристалл.

Тихий шелест за нашими спинами привлек внимание, отвлекая от созерцания работы целителя. Я развернулся, во все глаза глядя на то, как к нам практически бесшумно, несмотря на габариты, подъезжает несколько бронированных автомобилей на гусеничном ходу с огромными пушками и пулеметами по бокам. Остановившись в нескольких метрах от нас, открылся люк одной из машин, откуда выскочило несколько военных с автоматами и только после них вылез уже не молодой мужчина в военно-полевой форме. Он спрыгнул на землю и обвел всех тяжелым и хищным взглядом.