Мастер
Шрифт:
Глава 20
БАЛ
Идя в ратушу, Басов специально заложил большой крюк, чтобы посмотреть на строительство собора, на которое днем наткнулся выставленный за двери Петр. Следуя подробным указаниям историка, Басов вышел на площадь и остановился, завороженный величием недостроенного еще, но уже прекрасного католического храма. Стены, украшенные ажурной каменной резьбой, возносились уже на высоту не менее трехэтажного дома. На лесах работало несколько каменщиков и резчиков – не слишком споро, впрочем. “Интересно, на сколько лет этот
Ко входу в ратушу он подошел, как и было условленно, когда часы на башне отбивали пять. Миновал парадный вход, поднялся по широкой лестнице, звякнув шашкой о ступеньки. Стражники, стоявшие на верхней площадке, скрестили алебарды, преграждая дорогу.
– Игорь Басов, по приглашению рыцаря Эрика Макторга, – отчеканил он.
Алебарды взметнулись вверх, и фехтовальщик прошел в парадный зал. В уши ударил многоголосый гомон – говорили здесь на двух языках, немецком и русском; как понял вскоре Басов, большинство гостей свободно владели обоими. “Надо будет нанять учителя немецкого, – подумал он. – Похоже, без этого здесь никуда”.
Одета публика была тоже весьма разношерстно, хотя преобладали европейские костюмы. Мужчины волочили по паркету длинные шпаги, щеголяли в узких штанах, скорее напоминавших колготки с неимоверными утолщениями в верхней части бедер; камзолах, расшитых золотом и серебром; туфлях с дорогими застежками, иногда усыпанными драгоценными камнями. Дамы были облачены в длинные европейские платья. Однако около трети присутствующих, подобно Басову, были в русских кафтанах и опирались на чуть искривленные сабли – часто с эфесами и ножнами, покрытыми серебром и золотом и украшенными драгоценными камнями.
Зал освещало несколько массивных люстр со множеством свечей. Паркет сиял до блеска. Оркестр на хорах еще настраивал инструменты, и в ожидании танцев публика неспешно беседовала обо всякой всячине.
Из толпы, придерживая длинную шпагу, выскользнул одетый по европейской моде Макторг.
– Здравствуйте, господин Басов, – широко улыбнулся он. – Рад вас видеть! Идемте, я познакомлю вас с нашим маленьким шотландским сообществом.
Рыцарь подвел своего гостя к двум стоящим в сторонке лощеным господам, одетым, как и он, в европейские костюмы и обладающим, что сразу отметил Басов, идеальной осанкой.
– Господа, позвольте представить Игоря Басова, латышского дворянина и непревзойденного мастера клинка.
Басов щелкнул каблуками, мужчины галантно поклонились в ответ.
– Перед вами барон Маклай и рыцарь Макдор, – представил соотечественников командир гвардии.
– Очень приятно, господин Басов, – произнес Маклай по-русски, хотя и с заметным акцентом; владея местным русским далеко не в совершенстве, эти нюансы Басов уже начал улавливать. – Как вы находите Петербург?
– О, он великолепен! И, как я вижу, в этом городе бок о бок живут представители многих народов.
– Вы совершенно правы, – вступил Макторг. – Благодаря уложению великого князя Андрея, выпущенному без малого двести лет назад, на североросских землях не только могут свободно селиться представители любых народов, но и может свободно исповедоваться любая вера. Притом ни одна религия не имеет приоритета. Любые проявления религиозной или национальной нетерпимости караются жесточайшим образом. Таков закон. Оттого-то здесь, особенно в Ингерманландии, где традиционно обитали и немецкие поселенцы, и русские, живут выходцы изо всех стран Европы – как католики, так и протестанты. И даже татары и прочие мусульмане, по каким-либо причинам покинувшие родину.
– Интересно, – поднял бровь Басов. – Не далее как позавчера моему мальчишке-слуге какие-то немецкие подмастерья наговорили кучу дерзостей о русских.
– Чем же закончилось дело? – поинтересовался Макторг.
– Как водится у мальчишек, дракой, – пожал плечами Басов.
– Жаль, – протянул командир гвардии. – Если бы ваш слуга вызвал патруль, этим подмастерьям пришлось бы несладко. Отведали бы палок, а их хозяевам пришлось бы выплатить солидный штраф.
– Совершенно верно, – вступил в разговор Макдор. – Закон здесь суров. Каждый должен служить князю. Или занимайся ремеслами и торгуй, плати налоги – и никаких войн за веру, никаких оскорблений за твой язык или твой народ. Дозволены только религиозные и научные диспуты – и то лишь между священниками и учеными.
– Неужели нет никакой розни? – изумился Басов.
– Как могли убедиться вы, а вернее ваш слуга, – ответил Макторг, – увы, не совсем так. Но законы здесь суровы, как нигде. А великий князь всегда суров, когда дело касается нарушения этих законов. Кроме того, он всегда приближает к себе преданных и отважных, не глядя на веру и происхождение.
– Возможно, в государстве, где совместно проживает несколько народов, иначе и нельзя, – заметил Басов.
– Может быть, – улыбнулся Макторг. – Но нам, маленькой колонии шотландцев, это очень нравится.
– А, это тот самый учитель фехтования, что задал гвардейцам жару, – послышался со стороны презрительный голос.
Басов резко повернулся: в нескольких шагах стояли двое. На вид им было около тридцати. Один был одет по европейской моде, второй – по русской, с кривой саблей на боку. Оба откровенно работали на публику. Фразу, которая привлекла к ним внимание окружающих, произнес одетый по-европейски, но его товарищ тут же громко подхватил:
– Да чего с этими гвардейцами возиться! – загоготал он. – Они же и шпагу в руках держать не умеют. Тут как раз учитель из ливонского леса нужен. В самый раз.
– Правильно, – захихикал первый. – У ливонцев им только и учиться. Мы этих ливонцев три года били, как хотели, а теперь они нас еще и учить лезут. Ни одного стоящего фехтовальщика за Наровой я так и не встретил.
– Может, вам просто не повезло? – спокойно предположил Басов.
– Вряд ли, – выпятил губу “европеец”. – Я, барон Штарц, утверждаю: тот, кто заявился из ливонского леса и называет себя учителем фехтования, не может научить никого, даже криворуких гвардейцев, потому что сам ничего не умеет. Или вы хотите опровергнуть это с оружием в руках?