Мастер
Шрифт:
Но никогда прежде не бывало, чтобы за столько короткий срок один Одаренный перебил множество воинов, которые даже не успели понять, что именно произошло. Прошелся боевой косой по зазевавшимся бойцам и теперь силился осознать содеянное.
Юти не дышала — пыталась схватить ртом весь воздух, стоя по локоть в чужой крови среди тихих, будто покинутых домов. И неподалеку, чуть покачиваясь, но ехидно улыбаясь, стоял Ерикан.
– Так и знала, что это очередная проверка, – сказала Юти как только смогла говорить.
– К слову, я действительно
– В твою способность долголетия входит сопротивления к разным ядам.
Юти не спрашивала, а утверждала. Она бросила клинок, который ударился о камень и слишком звонко запел свою скорбную песню смерти. Будто гордясь тем, в чьих руках находился.
– Потому ты можешь много пить и не пьянеть, – продолжила она.
– Мое величайшее проклятие, – сокрушенно махнул руками Ерикан. – Но да, ты права. Давно догадалась?
– Давно, – ответила Одаренная. – И несмотря на это, ты позволил им схватить тебя.
– В противном случае ты все равно бы убила всех этих людей. Но не сделала бы правильного вывода. Спасибо, амиста, – Ерикан поклонился Грейху, лежащему неподалеку с выпученными глазами.
Юти запоздало посмотрела на благородного. Тот держался двумя руками за горло и будто призывал в свидетели саму Аншару, не понимая, что именно произошло. Будь на то воля Одаренной, она бы убила Грейха в самом конце, чтобы он видел, к чему привело его коварство. Однако рванув к конвоирам Ерикана, кажется, сразу отмахнулась клинком, даже не поняв, что умертвила амиста.
Одаренная медленно подошла к благородному и подняла сумку с лежащим внутри шлемом. Она выдержала лукавый взгляд Ерикана, но все же перекинула ремень через плечо. Бросать артефакт здесь было бы величайшей глупостью.
– Надо уходить, – сказала она учителю. И поколебавшись, добавила. – Расскажешь мне все об этом Шлеме Нетопырей?
– Если будет настроение, – хмыкнул Ерикан, вытирая рот от слюны. – Думаю, придется пройти через окраину города. И хорошо бы договориться с Кайришем, чтобы его человек ждал нас в одной из первых деревень.
– А еще лучше сломать нос этому уроду, – ответила Юти. – Я про Кайриша.
– Виновен ли меч в том, что убил человека? – спросил Ерикан. И не дождавшись ответа, продолжил. – Пойдем.
– Подожди, – вдруг оживилась Юти и бросилась к Грейху.
Жадными движениями грабителя из подворотни, она довольно бесцеремонно облапала карманы некогда вертлявого благородного. Более того, заглянула даже туда, где странствующие путешественники прячут самое ценное, боясь разбойников с большой дороги. Не ради праздного любопытства, с одной очень явной целью.
Наконец Юти выпрямилась и облегченно выдохнула.
– Ничего нет. Ни книги, ни денег. Он изначально не собирался платить. Вот теперь можем идти.
Глава 20
Ерикан не раз говорил, что последователя Аншара от простого Одаренного, пусть и невероятно талантливого, отличает в первую очередь любознательность. Истинный воин всегда хочет докопаться до сути вещей. Потому каждое событие в его жизни и жизни, которую он видит вокруг, вызывает вопросы.
С этим у Юти было все в порядке. Если бы уровень мастерства измеряли в любознательности, то девочку бы уже называли тайтури. Одаренную огорчало другое – не на все вопросы мир (в данном случае в лице Ерикана) давал ей необходимые ответы.
К примеру, в той самой подворотне она убила семерых Одаренных. Семерых! Не новичков, а вполне неплохих бойцов с определенным опытом и умением. Адептов, только прошедших обряд, не берут на службу к амиста. Однако Аншара не облагодетельствовала свою подопечную вниманием и не подарила даже единственного кольца.
Когда Юти озвучила старику свое неодобрение относительно равнодушия богини, тот смерил девочку насмешливым взглядом, но ничего не ответил. Благо, чуть позже, уже когда они дожидались каравана в ближайшей деревеньке от Книрона, Одаренная сама догадалась почему так произошло. В смерти тех воинов не было чести, Юти ничему не научилась, умертвив их, да и оказались они по отдельности значительно слабее ее, потому Аншара сочла действия девочки недостойными для подарка.
Правда, в памяти Одаренной всплыли воспоминания о ловушках, которые устраивали в Пределах разбойники на главной дороге из Сотрета. И целью их не всегда были деньги. Поговаривали, что многие уважаемые егери вышли их тех лихих людей, набравшись должного уровня колец и опыта. Но подобные мысли Юти постаралась отогнать, ибо они не вписывались в стройную картину мира Аншары, которую она выстроила.
Второй вопрос у нее возник, когда Ерикан вернулся к Кайришу и стал договариваться с ним относительно каравана.
Юти считала, что мерзкого торговца, дважды их предавшего – первый раз, когда он разболтал Грейху, в какой день его гости хотят уехать, а второй, когда подпоил учителя отравленным самогоном – следует проучить. Необязательно убить, много чести глупому Кайришу (а тот, кто неправильно делал ставки относительно своего будущего, по мнению Одаренной, был глупцом), чтобы Ютинель Райдарская обагрила руки его кровью. Но запугать или как-то усложнить жизнь – это запросто.
Однако старик сказал, что в произошедшем нет вины погонщика скота. Он не воин, не последователь Аншары, потому и спрос с него значительно ниже, чем с остальных. Хватит и того страха, который Кайриш натерпелся из-за их присутствия.
Юти не была согласна ни по одному пункту, но уступила учителю.
Третий вопрос родился сразу, как только они отошли от двора, полного трупов и вывернули на обходную дорогу, проходившую вдоль старой, полуразвалившейся стены.
– Ты не случайно меня ударил, – сказала Юти, глядя в черной, непроглядной ночи в затылок Ерикану.