Мастер
Шрифт:
Юти предстояло не просто пробраться внутрь, а залезть под самую крышу с внешней стороны, а после таким же образом спуститься вниз. Только вдобавок с той самой «вещицей», каким-то шлемом, «который она точно не перепутает». При этом Грейх строго-настрого запретил Одаренной его надевать, объясняя это тем, что девочка может повредить реликвию, за которой заказчики так долго охотились.
Одаренной оставалось только догадываться, сколько стоит «сама вещица», если в качестве вознаграждения за ее «изъятие» амиста предложил три империала и книгу, а ее стоимость представляла не меньшую
За те несколько дней наблюдения, которые ей удалось выгадать, девочка справилась с самым главным – планированием. Бесчисленное множество раз она мысленно пробиралась наверх, откладывая в памяти каждый торчащий камень, каждый уступ, задерживаясь там, где должна была отдохнуть. Иными словами, с помощью кольца дедукции, Одаренная протаптывала тропинку к цели, которая виднелась крошечным черным пятном среди плывущих облаков. При этом, у Юти не было даже мысли, что она может сдаться или устать на половине пути. Почему-то внутри девочки поселилась железная уверенность, что она справится, что подобное восхождение ей вполне по силам. И это не походило на хвастливую самоуверенность, которой грешили все начинающие последователи Аншары.
В назначенный вечер девочка уже стояла в сорока шагах от самой толстой и высокой башни во всей Империи, облокотившись о стену одного из домов. Через ее плечо была перекинута странная внушительная сума, которую девочке передал Грейх. Диковинность ее представала в нанесении на внутренней части неизвестного эластичного раствора, отдаленно напоминающем смолу. Оттого суму нельзя было свернуть и та поначалу немного мешалась, пока Юти не догадалась убрать ее за спину.
Еще амиста выделил ей мягкие тапочки вместо полусапожек. Хотя здесь как раз ничего странного не было. В подобной обуви ходить и «чувствовать» камень оказалось намного легче.
На счастье Юти, за весь день облачная взвесь над головой не разродилась ни каплей дождя, что значительно облегчало восхождение. Многочисленные факелы стражи давали достаточно света, однако здесь, внизу. По разумению Одаренной, когда она доберется до первого зарешетчатного окна, даже острый взор не различит крохотную фигурку, которая прилипла к башне и будто бы являлась частью ее самой.
Девочка стояла долго, почти превратившись в изваяние и стараясь не ощущать ночного холода. Она знала, что как только начнет восхождение, то разгоряченная кровь прогонит стылость.
И вот когда солдаты шумно побрели сменяться, а навстречу им выдвинулась стража, готовая заступить на пост, Юти юркой тенью проскользнула к башне, зацепилась за самый большой камень, играющего роль выступа. Голодной белкой, которая спешит вернуться с добычей в дупло, она полезла вверх. Только в случае с Одаренной, добыча ждала ее там, под самым сводом башни.
Юти не делала ставку на глаза, весь путь находился теперь в ее голове, пройденный мысленно множество раз. Из всех возможных колец сейчас горели всего два, экономно расходуя силы – ловкость и интуиция. И как оказалось, этого вполне хватило.
Несколько раз рука предательски срывалась с очередной выемки, но благодаря способности кехо, Юти успевала зацепиться, переждать и сделать новую попытку. На первом решетчатом окне она повисла на ногах, давая немного отдохнуть рукам, а после продолжила путь.
Самое трудное оказалось не смотреть вниз. Юти знала, что стоит ей уронить взор на чернеющий во мгле город, как голова тут же закружится, потому глядела либо вверх, либо перед собой. В середине ей пришлось обойти башню наполовину, с одной стороны камень будто стесали, а после сделать это еще раз. Руки предательски дрожали, а ноги ныли от внезапной и серьезной нагрузки. Как бы не оказалась хорошо подготовлена девочка, не каждый день взбираешься на тот самый Хер Нударута.
И вот когда пальцы зацепились за ровную площадку нужного оконца, когда подтянувшись, Юти оказалась на нем, ее забила крупная дрожь. Внизу, будто в другом, волшебном мире, расстилался сотнями крошечных огоньков Книрон. Подобно многочисленным светлячкам, спрятавшимся в невысокой траве.
Только теперь пришло осознание, что проделана лишь половина пути. И самое сложное ей предстоит как раз, когда она станет возвращаться.
Однако девочка знала наставление храмовников: «Воин не пугается возможных неудач, а делает все, что от него зависит прямо сейчас».
Еще Юти вспомнила глупую, как ей казалось, сказку, много раз слышанную в детстве. Там в руки одного из смертных попал волшебный молот самого Исхадрела, бога-великана, мастера кузнечного дела. И поговаривали, что в том молоте спрятано сердце Исхадрела, но разрушить инструмент можно только в жерле самого высокого вулкана, где и находилась кузня бога.
Четверо смертных, несмотря на множество трудностей и выпавших на их долю приключений, пробрались к искомой цели и совершили задуманное. И тогда Исхадрел пал, но лава внутри вулкана поднялась, намереваясь погрести под собой смельчаков. Именно в этот момент им на помощь пришел великий волшебник (ни сиел, ни миели тогда не существовало, а всех Одаренных называли волшебниками), прилетев на огромных горных орлах.
В итоге, все закончилось хорошо. Великаны, без оружия, которое ковал им Исхадрел, оказались повержены героями из племени людей. Но Юти всегда интересовал наиболее важный вопрос. Что мешало тому самому волшебнику сразу помочь смертным? Почему изначально не прислать орлов, чтобы те донесли смельчаков до вулкана?
Одаренная вспомнила все это, разглядывая город. И понимая, что ей бы хватило даже одного, даже самого крупного коршуна, чтобы спуститься на мостовую. Жаль, что это было несбыточными мечтами.
Забраться внутрь оказалось тоже довольно нетривиальной задачей. Окно походило скорее на бойницу. И когда Грейх говорил, что не каждый мужчина может в него влезть, он немного лукавил – не каждый подросток. Юти чувствовала, как ее грудь, окрепшая после постоянных тренировок, с трудом протискивается между камнями.
Но наконец ноги ступили на гладкий, будто выложенный из одной монолитной каменной плиты пол, а глаза напряглись, вглядываясь в ночную мглу. Юти надавила на глазные яблоки, а когда яркие разноцветные круги прошли, подняла веки. Старый фокус, которому ее научил Ерикан, вновь сработал.